612 
Это сейчас мне смешно вспоминать, а в тот момент казалось, что всем нам, вместе с драккаром, пришёл конец! Водяная тварь извивалась, била хвостом, вздымая огромные волны, нас швыряло из стороны в сторону, невозможно было удержаться на ногах. Я хотел усмирить чудовище с помощью магии – куда там! Не было и десяти секунд, чтобы успеть разложить камни. Тогда я схватил его в Астрале, как прежде хватал сехальских драконов, и стал оттаскивать подальше, чтобы он не рухнул на нас всей тушей. Это была непростительная глупость с моей стороны! Потому что рыболовный трос оказался, для страховки, привязанным к носовой фигуре Фернира!
А дальше – полный восторг! Я тяну чудовище, чудовище тянет драккар, нос задирается кверху, мы скатываемся под корму, и нет никакой возможности перерезать демонов трос! Рагнар пытается по румам, как по лестнице, вскарабкаться наверх, подобраться к Ферниру, но мешает носовая палуба. Я, как полный идиот, никак не догадаюсь разжать пальцы, чудовище истерично визжит, все орут – не соскучишься!
Думаю, мы непременно потонули бы, если бы Меридит в какойто момент не разобрала, что добыча наша голосит не бессмысленно, а на красивом мёртвом языке латен! Кто бы мог подумать, что морские змеи наделены разумом?!
Мой разум к тому времени тоже слегка прорезался, и я сообразил расположить змея таким образом, чтобы драккар вернулся в горизонтальное положение. Но чудовище продолжало завывать, и нелегко было моей сестре по оружию до него докричаться! К счастью, дисы – не тот народ, что привык отступать перед трудностями. Меридит удалосьтаки столковаться с горемычным змеем! Я плохо знаю латен, что именно она ему сказала, передать не могу, но тот немного поутих и перестал метаться. Я рискнул выпустить его из рук – он остался более ли менее спокоен.
А дальше от нас требовалось подойти к змеиному языку и вытащить крюк!
Тут дело ненадолго застопорилось. Мы никак не могли решить, кто именно должен произвести сию ответственную процедуру. Аолен кивал на меня, как на натуралиста, я – на Аолена, как на лекаря. Согласитесь, если существо обладает разумом, ему нужен именно лекарь, а не натуралист!
В итоге, крюк вынимал Рагнар, как главный рыболов. При этом змей продолжал орать на латен, видимо, его голосовой аппарат был устроен таким образом, что функционировал без участия языка. Слов было сказано много, но я не уловил ни одного знакомого. Позже Меридит объяснила, что змей непристойно ругался.
Что ж, я не стану его за это осуждать. Помню, както в детстве, мне было тогда лет пятьшесть, стрела пробила мне насквозь левое плечо, спереди вошла, сзади вышла. Так вот, я тогда тоже не молчал. За это подменный папаша треснул меня по губам и заявил, что есть слова, которые дозволено произносить только взрослым. И где тут, скажите на милость, логика? Ведь я именно потому и произносил эти слова, что по малолетству не понимал их значения! Нужно быть совершенно разнузданным и безнравственным типом, чтобы говорить такие гадости осмысленно, во взрослом состоянии.
И всё же, мне тогда пришлось много легче, чем змею теперь. Завершив воспитательный процесс, подменный папаша соизволилтаки расстараться, переломил древко и вытащил из меня стрелу. Но железный крюк – не стрела, голыми руками не переломишь! Страшно представить, что пришлось вытерпеть бедной твари, пока Рагнар его выковыривал!
Мне подумалось, что он, змей, вряд ли станет испытывать к нам благодарность, и я подстраховался. Как только язык оказался на свободе, снова схватил его (змея, а не язык) за хвост и оттащил как можно дальше от драккара.
Видимо, народная молва несколько преувеличивает свирепость и кровожадность морских изменённых рептилий. Окажись на месте нашего змея, к примеру, Энка – она непременно постаралась бы догнать обидчиков, и если не сожрать, то потопить. Да и за нас с Меридит поручиться не могу, всётаки язык – очень чувствительный орган, поневоле задумаешься о мести! К счастью, змей оказался тварью более миролюбивой, преследовать нас не стал, оставил в покое.
Вот так бесславно закончилась рыбалка коронованных особ: ни наживки, ни добычи, драккар, полный воды, и палуба, в кисель заплёванная морским змеем.
Хуже всего было то, что слюна оказалась ядовитой. Несколько часов мы отмывали от неё драккар – лили ковшами морскую воду, сгребали слизь с палубы вниз, оттуда вычёрпывали за борт, и к концу процедуры с ног до головы покрылись пятнами и волдырями, зудящими немилосердно! Больше всех пострадали Аолен и Энка, у них даже начался жар. А Ильзу огорчало не столько состояние здоровья, сколько ущерб, нанесённый её внешности. Она почемуто вообразила, что теперь навсегда останется пятнистой, и принялась плакать. Насилу успокоили!
612 
