Последние отзывы

  957  

Ильза сцапала убийцу за шиворот, как воришкукарманника, в тот момент, когда тот собирался выскочить из засады с ножом. Укрытие – куча мешков с углем – было выбрано злоумышленником неудачно. Зад, или, выражаясь повоенному, тыл, его отлично просматривался со стороны правого борта, куда Ильза отошла полюбоваться панорамой реки.

Сперва боец Оллесдоттер приняла паренька за грузчика, но, заметив подозрительный блеск металла в его руках, насторожилась, подобралась поближе. А услышав сдавленный петушиный крик, больше не колебалась, профессиональным ударом выбила оружие и с победным видом предъявила пленника друзьям:

– Вот! Поймала!

Мальчишка извивался в ее руках, брыкался и злобно шипел, пытаясь освободиться. Он недооценивал противника. Ильза на вид казалась девушкой нежной и слабой, он не терял надежды вырваться из ее хватки, на самом деле оказавшейся отнюдь не девичьей. Пришлось усмирить его ударом по шее, каким в разведке глушат «языков». Колени злодея подогнулись, тощее тело обмякло, обвисло грузом.

– Заберите его у меня, – потребовала Ильза. – Надоел. Держать тяжело.

Ношу порыцарски поспешил перехватить Рагнар.

– Другой раз бей полегче, немного вскользь, – посоветовала Энка. – Эдак и насмерть уложить недолго! Хребет перебьешь – и готово.

Хельги и Меридит согласно кивнули. Именно этим они обычно и грешили: не умели рассчитывать силу удара и портили «языков». Зато сотник Энкалетте работала с неизменной аккуратностью и брака не допускала. У нее было чему поучиться.

Парень пришел в себя минут через десять, уже будучи связанным по рукам и ногам.

– В расход ввел, гаденыш! – сердился Орвуд. – И без того денег кот наплакал, так еще на веревку потратились!

За неимением собственной (осталась в землянке на озере) веревку пришлось покупать у паромщика. А тот, паразит, почуяв выгоду, заломил такую цену, «будто она не из пеньки свита, а из сехальского шелка с золотой нитью», как образно выразился гном.

Паром мягко причалил к пристани. Пленника сгрузили на берег, как мешок: Хельги и Рагнар взялись с двух сторон за веревки и снесли по трапу в горизонтальном положении.

– Куда вы его теперь, болезного? – полюбопытствовал паромщик.

– Пытать станем! – бодро откликнулся Эдуард. – Сперва отрежем нос, потом уши, потом коечто похуже… – Видно, давнее впечатление навсегда осталось у принца в памяти. – Будем мучить, пока не признается, кто его нанял.

Парень держался стойко. Первое время. Пока до его неповоротливого разума не дошло, какой именно орган подразумевается под туманным определением «коечто похуже».

У Черной гильдии есть свои нерушимые законы. В частности, тайна клиента. Выдавать его имя нельзя, иначе просто умрешь, сраженный особым проклятием. Это в случае, если заказ оплатили предварительно или был дан задаток. Но существует вариант «непрямого найма»: клиент не заключает договор с кемто конкретным, а объявляет на жертву охоту. И тот из убийц, кому повезет., получает расчет по предъявлении тела или иного доказательства выполненной работы. Так вот, до того момента, пока деньги не перешли из рук в руки, исполнитель и заказчик формально ничем не связаны. И убийца хранить тайну клиента обязан, но уже не столь строго. Допускается выдача под пыткой или продажа. «А если так, чего ради рисковать жизнью будущих детей?» – рассудил пленник. И заговорил.

– Ну не идиот ли ты? – зловеще усмехался Эдуард, поигрывая острым ножичком. – Где ты, а где мы. Неужели не видел, с кем связываешься?

– Видел, – буркнул мальчишка, – да уж больно хорошие деньги за него обещаны. А у меня мамка болеет. – Он жалостно шмыгнул перепачканным в угле носом.

– Погоди! За кого – «него»?! – удивился принц. Он был уверен, что заказ распространялся на всех.

– Вон за того! – Убийца кивком указал на Хельги. – Так и сказано было: нелюдь из породы северных оборотней, на морду красивый, на вид страшный, звать Хельги, подменный сын ярла… И дают за его голову тыщу золотом и два шелковых покрывала в придачу.

– Да?! – заинтересовался упомянутый нелюдь. – Это кто же так расщедрился?

– В самом деле! – повинуясь необдуманному порыву, подхватил Орвуд, и в голосе его не было ни капли иронии, только неподдельное возмущение. – Деньжищи какие! Сроду бы за тебя больше пятисот не дал…

  957