— Ого!
Брель сделал паузу.
— А через пару лет один из заключенных написал признание, что это он похищал и убивал детей. Семнадцать эпизодов, с точным указанием времени, места и способов…
Уф… Брель кивнул. Печально.
— Вот так.
Нас разбудили рано утром — такими ударищами в дверь, что та, хлипкая, жалобно затрещала. Меня подбросило с кровати. Олька сидела напротив, прижав к груди руки и испуганно тараща глаза. Сара, схватив простынь, деловито наматывала ее на себя наподобие тоги.
— Открывать? — спросила тихо. Я замотала головой, сердце просто выскакивало из груди.
— Кто там? — крикнула Сара.
Удары стихли.
— Это Брель, — глухо отозвались из-за двери. — Девушки, Цыпилма с вами? Откройте, пожалуйста.
Сара щелкнула замком. Рукой отодвинув ее в сторону, Оракул шагнул в комнату. За его спиной в коридоре маячили два «шкафа». Ольга пискнула и укуталась одеялом. Брель махом оказался возле моей кровати, схватил меня за локоть, поднимая.
— Вставай, поехали! Захвати с собой все необходимое на день-два. Поторапливайся же, Цыпилма!
— Господин Главный Оракул, — вежливо сказала Сара от двери, — если бы вы дали Цыпилме одеться…
Брель опомнился, окинул меня взглядом, и лицо его дрогнуло в кривоватой усмешке. Разжал пальцы.
— Да. Конечно. У тебя есть пять минут. Десять от силы. Здравствуйте, девушки.
Ольга только глазами хлопала. Вежливая донельзя Кольчужная сказала:
— Доброе утро, господин Главный Оракул!
Брель вышел, и Сара прикрыла за ним дверь. Прижалась к ней спиной. Девчонки смотрели на меня. Я постояла возле тумбочки, потом подошла и выглянула в окно. Внизу никого не было, а высоты я не боюсь. Вдоль всего здания школы на уровне третьего этажа шел бортик. А над запасным выходом есть бетонный козырек, спрыгну. Можно еще добраться до пристройки спортивного зала, но рискованно, со стороны площади меня кто-нибудь заметит…
— Я с ним никуда не поеду, — тихо сказала я.
— Счас, — сказала Сара и нырнула в санузел, зашумела вода душа.
Я торопливо одевалась. В «цивильное». Сара притащила из душа мою зубную пасту и щетку. Так, с собой запасные майку, трусики, носки… паспорт.
— Вы с ума сошли… — шепотом сказала Оля.
— "Симку" смени, — напутствовала Сара. — Или вообще сотовым не пользуйся, я видела фильм, они по спутнику могут тебя вычислить… Тут вот у меня от стипендии осталось, потом вернешь…
Сунула в карман рюкзака сложенные пополам бумажки.
— Вы что, рехнулись?!
— К родителям не ходи, там тебя в первую очередь будут искать.
— А куда тогда?
Сара, высунув голову в окно, огляделась. Доложила:
— Чисто!
— Вот телефон и адрес, — вдруг совершенно спокойно сказала Ольга. Она стояла рядом со мной в своей розовой кружевной ночнушке, протягивая какую-то бумажку. — Это мой друг, он тебе поможет.
— С-спасибо…
Ольга стянула через голову золотую цепочку с подвеской, подаренную родителями на шестнадцать лет.
— Сдашь в ломбард, если что…
— Ой, спасибо, девчонки!
Мы чуть ли не впервые за все годы в Школе обнялись, и я полезла за окно. Встала на карниз (пятки кроссовок слегка свисали), последний раз взглянула на встревоженные лица соседок.
— Пока…
И услышала, как в дверь постучали. Еще вежливо.
— Ну сейчас! — раздраженно крикнула Кольчужная. — Прям и душ девушке нельзя принять! Сейчас скажу, чтоб поторопилась.
Я отцепилась от подоконника.
Идти оказалось труднее, чем я думала. Местами бортик оказался разрушен, местами — мокрый от дождя, прошедшего ночью и не высушенного ветром. Хорошо хоть, все окна по случаю раннего утра были еще закрыты и задернуты шторами. А то все бы мое продвижение вдоль здания Школы сопровождалось: "Доброе утро, Цыпилма! Как там погодка снаружи?"
Я с сомнением разглядывала козырек над «запасным» выходом. Он казался очень древним, кое-где в трещинах даже проросли чахлые кустики. Ну ладно, промахнуться невозможно, а медлить — опасно. Еще через пару минут дверь в нашу комнату просто выбьют…
Приземлившись на козырек, я огляделась — задний двор был совершенно пуст. Уцепилась за край и, повиснув на мгновение, спрыгнула вниз.
Прямо в объятия Главного Оракула.
— Дурочка! — гневно сказал он, с силой встряхнув меня за плечи. — Господи, какая же ты дурочка!
И стиснув мою руку, поволок за собой.