14 
«Эти места предназначены для отмеченных проклятием и избранных, — догадался Габриэл».
Сам он сидел на одном уровне с этим рядом. На одном из самых почетных мест…
Эта мысль вызвала у него сильную гордость и радость, интерес и глубокое уважение к самому себе. И немного страха. Но этого чувства он испытывать не желал.
В зал вошла небольшая группа дам. Было ясно, что они только что встретились и были от этого в восторге. Габриэл не смог хорошо разглядеть их, но Натаниель шепнул ему:
— Силье и Шарлотта Мейден.
— Но они же…
— Да, они не урожденные Люди Льда, но являются одними из тех немногих, кто сыграл большую роль в развитии рода, поэтому и были приглашены сюда.
— Понятно. То же самое я подумал об Александре Паладине.
— Совершенно верно. И Элиза. Это ее сейчас так сердечно приветствует Ульвхедин.
— Как все это прекрасно! — сказал Габриэл и с удовольствием откинулся на спинку кресла.
— Конечно, прекрасно!
В то же мгновение он почувствовал, как по спине пробежал холод. Тихо, двигаясь неуклюже, в зал вошла колонна очень маленьких людей. Их проводили на места, расположенные выше того ряда, который был занят пришедшими раньше. Габриэл чуть не свернул себе шею, пытаясь разглядеть их получше.
— Кто это? — шепотом спросил он, широко раскрыв глаза от удивления.
Натаниель также наблюдал за ними.
— Таран-гайцы, — промолвил он. — Кем же еще они могут быть. Знаешь, у Тенгеля Злого есть потомки и среди них.
— Ясно, — произнес Габриэл. — Их почти не видно. Лица у них совсем не похожи на наши.
Полностью вымерший народ… Но как их много! И тут у Габриэла снова пополз по спине холод. Последние напоминали туман. Они явились, по крайней мере, из времени Тенгеля Злого, когда тот еще был на востоке. Начало второго века!
По всему телу Габриэла побежали мурашки.
Норвежские предки Людей Льда продолжали прибывать. Некоторые были почти прозрачны, так давно они бродят по земле.
Тула спустилась к первым рядам и наклонилась к креслу Габриэла, чтобы поговорить с Андре.
— Привет, — сказала она и протянула руку. — Мне предоставили честь быть твоей покровительницей.
Андре сделал глубокий вдох.
— Не может быть! — выдохнул он восхищенно. — Это действительно огромная честь для меня! Я слышал, что у меня будет сильный помощник, но я не мог и предположить… Я очень рад! Я всегда думал, что в твоем обществе, Тула, скучать не придется.
Она вкрадчиво ответила:
— Мы с тобой прекрасно договоримся! — и снова поднялась наверх.
Последние из туманных предков заняли свои места.
Наступила пауза.
«Все собрались», — подумал Габриэл.
Но это был еще не конец. Пришла новая группа. Они проследовали вниз и заполнили места самого нижнего ряда. Габриэл не спускал с них глаз, а вновь пришедшие в это время с улыбками кланялись Хейке, Виллему и остальным. Прибывшие сильно отличались от других гостей — необыкновенно красивые или столь уродливые, что от них хотелось отвернуть взгляд. Отмеченные проклятием и избранные.
Габриэл их не знал. Но Натаниель шепнул ему на ухо:
— Тенгель Добрый…
Габриэл почти догадался и сам.
— Суль…
И здесь он не ошибся. Какая величественная!!
— Шира и Map…
Легко догадаться!
«Спаси и сохрани меня», — подумал Габриэл.
Map был ужаснее всех, кого он встречал в жизни, но, в то же время, и привлекателен.
Натаниель продолжал говорить, а Габриэл и Эллен внимательно слушали.
Вон того ужасного мужчину мы иногда встречали. Он из времени между двумя Тенгелями. И эта пара тоже. Они на нашей стороне. Это ясно, несмотря на то, что они, может быть, производят ужасное впечатление.
Весьма неожиданно они сердечно поздоровались с тремя детьми Йонатана — Финном, Уле и Гро.
«Мы ваши добрые духи», — улыбнувшись, сказали они детям, которые сначала окаменели от страха, а потом вспыхнули от счастья и протянули руки своим покровителям. Затем эти трое из прошлых лет отошли и сели рядом с Широй и Маром.
— А эту женщину, что идет сейчас, я не знаю, — удивленно произнес Натаниель.
— Халькатла, — шепнула Тува. — Я не думала, что она наша!
За Халькатлой, выглядевшей довольно неприятно, в зал проковыляли пятеро таран-гайцев, явно отмеченных проклятием. На их угрюмых лицах отражалась необыкновенная грусть. К удивлению всех они прошли ко второму ряду и остановились возле пятерых детей Мари. Отвесили детям глубокий поклон, а затем потрогали свои лбы и правой рукой коснулись пола. Кристель, Марианна и три их младших брата так разволновались, что ответили на приветствия таким же образом, правда, неуклюже и неуверенно.
14 
