Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
30 
Все, за исключением Тулы и Ваньи покинули подиум. Ванья подала знак Туле, чтобы та продолжала вызывать представителей рода.
— Да, — сказала Тула, которую внезапное появление черных ангелов несколько сбило с толку. Их выступление не могло быть запланировано ею, но она была в восторге от него! — Да, — неуверенно повторила она, — мы только что услышали о наиболее загадочной ветви…
— Мне она известна, — улыбнулась Ванья. — Позволь мне продолжить?
— Конечно, — поблагодарила Тула и вздохнула с таким облегчением, что все улыбнулись. Ванья снова вышла вперед.
— Я знаю, что все вы пытаетесь разгадать непонятную для вас загадку: куда девались Марко и Имре?
— Узнать это интересно! — воскликнула Тула, и все поддержали ее.
— Марко, как вам известно, был вторым ребенком моей бабушки Саги. Когда ему исполнилось двадцать два года, он вынужден был покинуть нас. Позднее его место занял молодой Имре. А в последние годы вам оказывал помощь Ганд. Думаю, что лучше пригласить сюда Ганда, который и расскажет всю эту историю.
«Сейчас он появится», — подумала Тува, и сердце ее сильно забилось.
И вот он поднялся на подиум, как ей показалось, еще более красивый, чем когда-либо раньше, и это доставило ей такую ужасную боль тоски и утраты, что ей захотелось умереть. В этот момент и она, и Габриэл, и все остальные увидели, что там, на верхних рядах, началось тихое, темное движение, перемещение поближе к трибуне. С обеих сторон подиума стали двигаться колоннами высокорослые существа, прелестные особи мужского пола с темными волосами, одетые в античные одежды, у которых были черные крылья, казалось, простиравшиеся от пола до потолка.
«Наверно это лишь воображение», — решил Габриэл.
Как же их много, черных ангелов! И какие они невообразимо красивые!
Самым красивым из них был Ганд! Не нужно было быть предубежденным, чтобы понять это.
Существа окружили его. На ступеньках лестниц встали волки, а с обеих сторон Ганда черные ангелы.
Он начал говорить:
— Дорогие родственники и друзья! Знаю, что для вас все было загадкой, но это было в ваших интересах. Только два человека из рода Людей Льда знали мою тайну.
Андре Бринк, сам распознавший ее, и мой дорогой друг, Хеннинг Линд. Я прошу вас обоих подняться ко мне. Не бойтесь волков, они вас не тронут.
Хеннинг был горд и счастлив, когда его обнял Ганд. Андре также выглядел гордым и, к тому же, таинственным. Он ведь один разгадал эту загадку.
— Андре, — сказал Ганд. — Расскажи все как есть.
— Я? О, Боже!
Он немного подумал, а потом воскликнул:
— Дорогие друзья! Никакого Имре никогда не существовало. Не было и Ганда.
«Что такое?» — только и успел подумать Габриэл, ибо тут весь подземный зал осветила яркая молния, раздался сильный грохот, заставивший мальчика зажать уши руками. Когда же все стихло, и он снова посмотрел наверх, то увидел, что Ганд превратился в светлого Имре. Снова, как в сильную грозу, прогремел гром, изменился и Имре. На подиуме стоял теперь принц Черных Залов. Единственный сын Люцифера, в черных сапогах, в черном плаще, с черной сверкающей короной на голове.
Марко.
Марко из рода Людей Льда.
Марко из рода черных ангелов, их принц, сын их властелина.
Все ангелы пали перед ним на колени. У ангелов до сих пор существует такой обычай.
Габриэл и Тува почувствовали, как по щекам у них побежали слезы.
6
«Нет, нет! — думала Тува в отчаянии. — Это слишком, большего я не вынесу! Человеку сто лет, а выглядит так, словно ему двадцать два. Но это просто означает, что он бессмертен! И тут я! Не имеющая никаких шансов даже у обычного смертного парня!»
Именно сейчас Туве стало по-настоящему тяжело!
Но остальные не замечали ее страданий, все восхищенно смотрели на Марко, стоявшего на подиуме. Крыльев у него не было. Он поражал той же неземной красотой, как и другие черные ангелы. А может быть, и превосходил их красотой. Он походил на Ганда, многие черты повторялись.
— Я понимаю, что вы удивлены, — улыбнулся он. — Но я не могу существовать в образе вечно юного Марко, поэтому позволил себе превратиться в его сына и внука. Естественно, у меня никогда не было ни сына, ни тем более внука.
«Почему, естественно?» — подумала Тува. Но она не могла отрицать, что почувствовала облегчение.
30 
