100 
И вот мне двадцать девять. Через девять месяцев – тридцать.
Совпадала такая жизнь с моим внутренним "Я" или нет – этого я пока не пойму.
Может быть, у меня натура скитальца, помогающая приживаться где угодно; не знаю. Кто-то писал, что для долгой бродячей жизни человек должен тяготеть к какому-то из трех видов деятельности: проповедничеству, искусству или психоанализу. Дескать, без внутренней предрасположенности к одному из этих занятий долго не поскитаешься. Я же в своем характере ни одной из подобных склонностей не наблюдаю (хотя, если уж на то пошло... Впрочем, не стоит). А может быть, я просто по ошибке распахнул не ту дверь и забрел куда-то не туда – но слишком далеко, чтобы отступать назад. А раз уж ошибся дверью – так хоть веди себя прилично. Да и, в конце концов, не всю же жизнь прозябать на кредиты да займы...
Вот такие дела.
Я уже говорил (или нет?), что боюсь вспоминать о тебе. Наверное, ты просто напоминаешь мне о временах, когда я был более или менее приличным человеком.
P. S. Посылаю тебе свою повесть. Ценности для меня она больше не представляет, так что распорядись с ней, как сам сочтешь нужным. Письмо пошлю срочной почтой – чтобы доставили к 24-му декабря. Хорошо, если успеет вовремя...
Как бы там ни было, с днем рожденья.
Ну, и – Счастливого Рождества!
Письмо от Крысы пришло под самый Новый Год – 29-го декабря иcтерзанно-мятый конверт просунули мне в щель почтового ящика. На конверте – сразу две квитанции о переадресовке: адрес я сменил много лет назад. Что ж, – я сам виноват, что не сообщал о себе.
Четыре странички бледно-зеленой бумаги, заполненные убористым почерком. Я прочитал письмо трижды, затем взял конверт и исследовал знаки на полувыцветшем штемпеле. О городе с таким названием я ни разу в жизни не слышал. Сняв с полки атлас, я попробовал отыскать это место на карте. Из некоторых фраз в письме Крысы создавалось впечатление, что речь идет о каких-то северных окраинах Хонсю. Предчувствие не обмануло меня: я нашел, что искал, в префектуре Аомори. То был крохотный, забытый Богом городишко: целый час езды на электричке от самого Аомори. По расписанию поезда там останавливались пять раз в день. Два раза утром, один в обед и два вечером. Что такое Аомори в декабре я знаю: сам бывал несколько раз. Нечеловеческие холода. Светофоры – и те покрываются льдом. Позже я показал письмо жене. "Бедняга, " – только и сказала она. Возможно, она хотела сказать: «Бедняги». Сейчас, разумеется, это не имеет никакого значения. Рукопись страниц этак в двести я отправил в ящик стола, даже не взглянув на название. Не знаю, почему, но читать ее у меня и мысли не было. Письма было более чем достаточно.
Вслед за этим я уселся на стул перед керосиновой печкой – и выкурил три сигареты подряд.
Второе письмо от Крысы пришло в мае следующего года.
2
ВТОРОЕ ПИСЬМО КРЫСЫ
(штемпель: ? мая 1978 г.)
Кажется, в предыдущем письме я болтал много лишнего... Вот только о чем – хоть убей, не помню.
Я опять переехал. Нынешнее жилье – не сравнить с предыдущим. Очень тихое место.
Может, даже слишком тихое для меня.
Но в каком-то смысле здесь – моя последняя пристань. С одной стороны, я чувствую, именно сюда меня и должно было занести в конечном итоге; с другой стороны – кажется, будто весь свой путь досюда я плыл «против течения». Которое из ощущений вернее – судить не берусь...
Что-то у меня со слогом неладно. Все чересчур туманно – ты, наверное, никак не поймешь, что к чему. А может, ты решил, что меня заклинило на теме Судьбы в своей жизни и прочих фатальных вопросах? Если я и вправду заставил тебя так думать – что ж: никого, кроме себя, за то не виню. Я просто хочу, чтоб ты понял одно: чем дальше я буду пытаться объяснить свою нынешнюю ситуацию, тем больше таких вот завихрений будет в моем письме, и тут уж ничего не поделаешь. Но с головой у меня все нормально. Нормальнее, чем когда-либо.
Итак, поговорим конкретно.
Вокруг меня, как я уже говорил, – могильная тишина. Поскольку заняться здесь больше нечем, каждый день только и делаю, что читаю (книг здесь столько, что не прочесть и за 10 лет) да слушаю музыку – то радио на коротких волнах, то пластинки (пластинок тоже + просто невообразимое количество). Так обстоятельно, с расстановкой я не слушал музыку уже, наверное, лет десять. Просто удивительно, что «Роллинг Стоунз» и «Бич Бойз» еще что-то сочиняют. Все-таки Время, куда ни глянь, сплетает все вещи и события в одно непрерывное полотно, тебе не кажется? Мы привыкли кромсать эту ткань, подгоняя отдельные куски под свои персональные размеры – и потому часто видим Время лишь как разрозненные лоскутки своих же иллюзий; на самом же деле связь вещей в ткани Времени действительно непрерывна. Здесь же у меня никаких «персональных размеров» не существует. Нет людей, чтобы хвалить или ругать, сравнивая чужие размеры с собственными. Время, как прозрачнейшая река, мирно течет своим природным течением. Здесь я часто ловлю себя на ощущении просто бескрайней свободы – так, словно возвращаюсь к своему первоначальному естеству... Вот, скажем, падает мой взгляд на автомобиль – а осознание того, что это автомобиль, приходит лишь через пять-шесть секунд. То есть, конечно, в каком-то уголке мозга я просто-напросто знаю, что это такое. Но ведь ЗНАНИЕ это не имеет ничего общего с моим практическим опытом!... И такие вещи в последнее время происходят со мною все чаще. Наверное, оттого, что я слишком долго живу в одиночестве.
100 
