92 
— Я вам уже сказала.
— Хорошо, я подчиняюсь и покидаю ваш дом. Александр Шенье судорожно принялся собирать ноты. Книжки сыпались у него из рук, и он не знал, за что схватиться — то ли за арфу, то ли за рассыпанныекнижки. Выглядел он, в общем, довольно комично. Арфа отвечала на его прикосновения звоном струн. Колетта, все слыша и видя, беззвучно зарыдала. А сердце баронессы Дюамель не так-то легко было тронуть. Она с презрением посмотрела вслед уходившему Александру Шенье.
Колетта не выдержала и бросилась вслед.
— Александр!
Но мать схватила ее за руку.
— Если ты сейчас выбежишь на крыльцо, можешь не возвращаться.
Колетта тут же остановилась, и баронесса увела ее.
Александр Шенье, злой как черт, выбежал на улицу с арфой в руках и остановился, не зная, куда идти. Под мышкой он сжимал неряшливо сложенные ноты и пачку писем, перевязанных трогательной розовой шелковой лентой.
И тут послышался приятный женский голос:
— Шевалье!
Александр оглянулся, не понимая, кто его зовет.
— Шевалье, да неужели вы не видите меня? И только сейчас он заметил карету, стоявшую на другой стороне улицы. На дверях красовался герб графов Аламбер. Из-за приоткрытой дверцы ему приветливо помахивала рукой мадемуазель Аламбер.
Шевалье ничего не понимал. Он считал, что Констанция должна быть на стороне баронессы, ведь она опекала Колетту, а лицо мадемуазель Аламбер говорило о ее расположении к шевалье, ее лукавая улыбка, прищуренные глаза.
— Да идите же сюда! Не бойтесь меня! Шевалье пережил за сегодняшний день столько потрясений, что уже ничему не удивляясь, сел в карету. Дверца тут же захлопнулась, лакей вскочил на запятки и экипаж загрохотал по мостовой, пугая прохожих.
— Чем обязан, мадемуазель? — наконец-то придя в себя, спросилАлександр.
Констанция улыбнулась обезоруживающе и приветливо так, чторассеяла последние сомнения молодого человека.
— У меня есть письмо для вас.
— От кого?
— Неужели вы не догадываетесь?
— Неужели от Колетты? Когда она успела написать его?
— Она написала его еще утром, — Констанция улыбнулась еще более приветливо.
Конечно же, она не собиралась говорить учителю музыки Александру Шенье о том, что письмо было написано под ее диктовку.
— Где оно? — воскликнул Александр.
— Вот, — Констанция помахала конвертом перед самым его лицоми разжала пальцы.
Тот спланировал ему на колени, и шевалье сразу же начал его читать. Его лицо просияло и из груди вырвался вздох облегчения.
— Куда мы едем? Констанция кивнула.
— Ко мне.
— Но я…
— Погодите, шевалье, вам нужно написать ответ.
— Вы так любезны, мадемуазель.
— Не стоит благодарности, я всего лишь пекусь о своей Колетте.
— Но я думал…
— Вы правильно думали, баронесса просила меня следить за ее дочерью, но сердце мне подсказывает, что ваши помыслы чисты, шевалье.
— Я напишу ей ответ! — воскликнул Александр Шенье.
— Конечно же, и сделаете это у меня дома.
— Но мне, право… неудобно, мадемуазель.
— Какая ерунда!
Учитель музыки на мгновение задумался и его лицо погрустнело. — Мадемуазель Аламбер, я даже не знаю, как благодарить вас, мысли мои сейчас находятся в расстройстве и я вряд ли напишу что-нибудь путное. Остановите, пожалуйста, карету, я должен походить, все обдумать.
— Вы так волнуетесь, шевалье?
— Конечно же, мадемуазель.
— Я помогу вам написать письмо, ведь вы, наверное, не оченьискушены в эпистолярном жанре.
Александр Шенье сидел за секретером в доме Констанции Аламбер и писал под ее диктовку. После обычных комплиментов и признаний в любви, Констанция решила добавить:
— Пишите, шевалье: «…Моя дорогая Колетта, принадлежать тебе-мое самое большое желание, и я счастлив, что мадемуазель Аламбер обещает устроить нам встречу».
Шевалье на мгновение замер с занесенным над строчкой пером. Онс удивлением смотрел на Констанцию. Та рассмеялась.
— Ну конечно же, я устрою вам встречу, мой долг — помогать влюбленным.
— Вы, мадемуазель, просто ангел! — воскликнул шевалье, не найдя лучшего сравнения.
— А теперь подпишите.
Взяв исписанный неровным почерком лист бумаги, Констанция просмотрела его.
— Ошибок немного, но даже если Колетта и обнаружит их, это лишь выдаст ваше волнение, шевалье.
Письмо было запечатано и исчезло в секретере мадемуазель Аламбер. Все детали предстоящей встречи были уточнены, назначено время — Констанция придумала хитрый план — и окрыленный надеждой Александр Шенье покинул ее дом.
92 
