30 
- Не нужно,- накинув плащ на плечи, я подошла к старосте,- я искренне благодарна вам за гостеприимство, бесконечно благодарна вашей супруге за вкуснейший ужин, но с лордом Равеяром я разберусь сама… я взрослая девочка и как вы знаете, далеко не безобидная.
Выйдя на улицу протянула сумку с вещами одному из лигейцев и торопливо направилась к домику лекаря, обозначенному изображением трилистника на воротах. Лорд-каратель не стал препятствовать, видимо понимая, что я должна отдать распоряжение на счет раненных. Впрочем, как раз раненные меня заботили мало.
За воротами обнаружился бледный Вейслер. Безмолвно вытаскиваю из-за пазухи пакет с документами от барсов и тихо произношу:
- Местные знают короткие тропы.
Мой верный слуга понимающе кивнул и моментально спрятал пакет. Почти сразу ворота распахнулись, впуская лигейца.
- Мне очень жаль оставлять вас, - уже громко и играя на публику, точнее одного конкретного публиканца с серьгой в ухе, произношу я,- но время не терпит. А вашу рану тревожить мне не хочется, к тому же,- быстрый взгляд на лорда-карателя, - со мной будет весьма солидная охрана.
- Время,- ледяным тоном напомнил лорд Равеяр.
Покидая горное селение на восходе солнца, я старательно не обратила внимания на то, что среди отъезжающих не было… ни одного моего охранника. Причина вскоре стала ясна - ранения получили все! Пусть легкие и совместимые с жизнью, но путешествовать они сейчас точно не сумеют. Молча приняла это как факт и, забравшись на лошадь, дернула поводья, заставляя вороного тронуться в путь. Нас остановили, меня осторожно, но непреклонно спешили и дамское седло было заменено обычным. Предусмотрительно, лорд-каратель, весьма предусмотрительно.
А дальше началась гонка. Мы почти безостановочно мчались по горным дорогам и пока двигались по направлению к королевскому дворцу, но я понимала, что только пока… На Солнечном перевале лигейцы свернут, направляясь к равнинам Авердана, и оттуда через Шаравир к территориям Лигеи. Я это отчетливо понимала, и очень надеялась, что Вейслер успеет… надежда была призрачной, но все же… Так прошло двое суток. Мы мчались днем, а ночью я спала… одна. Лорд-каратель не произнес более ни звука, не сделал ни единой попытки прикоснуться, помимо тех моментов, когда помогал сесть на лошадь и спустится с оной. Двое суток в напряженном молчании, под постоянным прицелом его глаз. И страх, нарастающий удушливой волной.
На утро третьего дня мы достигли Солнечного перевала и… в абсолютном безмолвии лигейцы свернули с дороги ведущей к столице, на дорогу ведущую к равнинам. Молча, уверенно, без сомнений! И мне полагалось бы наверное сделать так же, но… Но я до последнего надеялась, что Вейслер успел. Глупо, наверное… Да, это просто глупо… И вот сейчас, осознав всю призрачность своих надежд, я взбунтовалась.
Резко натянув поводья, вынудила коня встать на дыбы, а дальше:
- Леди Зелея,- холодные, совершенно без эмоциональные глаза лорда-карателя и его рука, ухватившаяся за поводья моей лошади,- я вас не отпускаю, и вам было сказано об этом.
Двое суток я безропотно выполняла все, что мне велели, но сейчас…
- Я так же предупредила вас,- в моих глазах вызов.
- Я помню,- усмешка, а затем меня выдернули из седла, и я оказалась заботливо усажена впереди Равеяра, а руки… он не стал их связывать, просто свел ладони вместе и сжал запястья - в этот момент мне показалось, что стальные браслеты было бы проще снять.
Дальше все слилось, расплылось в наполненных слезами глазах. Вот и все… кошмар вернулся вновь… мой самый жуткий кошмар. Лошади неторопливо двинулись в путь, торопиться уже не было необходимости, лигейцы осознавали, что теперь их никто не остановит… они всё для этого сделали, они выиграли время…
Мы проехали не более часа по пустынным в столь ранний час дорогам, когда впереди, на поваленном дереве показался одинокий путник, вольготно устроившийся на подаренном бурей сиденье. Слезы мои все так же лились ручьем, и потому внимания на мужчину в черном я не обратила… ровно до тех пор, пока он не вздернул подбородок и не откинул упавший на лицо локон назад… Этот жест… этот такой знакомый жест… Тигрик! Мои слезы высохли моментально, а ничего не подозревающие лигейцы продолжили свой путь ровно до того момента, пока не поравнялись с путником и вот тогда Саер лениво произнес:
30 
