52 
— Хорошо, хорошо, обещаю! — со смехом ответила Вики, и тут на ее лицо неожиданно набежала легкая тень.
— Почему ты хмуришься? — спросил Кейт.
— Мне жаль, что я поторопилась с продажей этой яхты. Наверное, это сентиментально с моей стороны, но я предпочла бы сохранить ее. Ведь здесь наверняка бывала моя мать, и когда у нас будут дети…
— Я понял. Похоже, настало время сделать еще одно признание: дело в том, что эту яхту покупаю я. — Выражение лица Вики было таким изумленным, что Кейту пришлось слегка встряхнуть ее за плечи, чтобы привести в чувство. — Послушай, неужели ты думаешь, что я уступил бы ее кому-то? Чтобы кто-то чужой спал в той каюте, где я впервые поцеловал тебя, где мы впервые были вместе? — Он покачал головой. — Нет, я твердо решил, что если даже ты не останешься со мной, то у меня будет хотя бы эта яхта и воспоминания… о тебе.
— Но теперь тебе нет необходимости покупать ее, — неуверенно возразила Вики.
— Есть. Ты кое о чем забыла, — мягко напомнил Кейт. — Я имею в виду деньги, которые тебе оставил дед, и те, что ты рассчитывала выручить от продажи яхты. Ты все еще хочешь передать их на благотворительные цели?
Вики смущенно вспыхнула и нерешительно посмотрела на Кейта.
— Понимаешь, — начала она, — мне казалось, что раз Говард Эджертон был так одинок, это могло как-то…
— Уравновесить чашу весов, — закончил он за нее. — Я понимаю, почему ты хочешь сделать это, и подумал вот о чем: может быть, в память о твоей матери… Есть много юношей и девушек, которые по тем или иным причинам уходят из дома. Они оказываются совершенно одни и сталкиваются с множеством трудностей… Может быть, нам стоит потратить эти деньги на то, чтобы помочь им?
— Да, — согласилась Вики. — Да, это будет правильно.
— Ну и как, ты довольна, как фонд потратил твой щедрый взнос?
— Наш взнос, — поправила мужа Вики, в последний раз оглядываясь на здание, из которого они только что вышли.
Это был новый, построенный на окраине Сан-Франциско по специальному проекту приют для подростков и молодежи, и деньги Говарда Эджертона, которые Вики и Кейт передали этому учреждению, пошли на оборудование одного из спальных корпусов.
— Я думаю, мы поступили правильно, — сказала Вики. — По крайней мере, эти бедные дети — а большинство из них действительно еще дети, — смогут получить здесь хоть какую-то помощь. Знаешь, раньше я думала, что самое страшное для ребенка — это стать сиротой, но потом поняла, что ошибаюсь. Гораздо хуже, когда у человека есть родители, но они не любят его. Эти дети…
— В жизни случаются вещи, в которых не виноваты ни дети, ни родители, — перебил ее Кейт. — Люди испытывают нужду, попадают в тяжелые обстоятельства…
— Но с нашим ребенком ничего подобного не может случиться, — горячо заявила Вики, инстинктивно приложив ладонь к небольшой выпуклости живота под жакетом.
— Конечно нет, потому что мы дадим ему не только любовь, но и уважение, и, я надеюсь, достаточно самостоятельности. Мы не повторим ошибки Говарда Эджертона, Вики.
— Да, — кивнула она, с улыбкой глядя на мужа.
Вики была уверена как в том, что Кейт говорит правду, так и в том, что он любит ее. Эта любовь дала ей свободу быть самой собой, жить спокойно и радостно, без страха потерять его.
Муж терпеливо учил ее тому, как примириться с прошлым, принять его и жить дальше, и она поняла, что есть гораздо худшие вещи, чем быть сиротой.
Теперь у нее был Кейт, его любовь и ожидание их общего ребенка. Вики радостно улыбнулась. Она надеялась, что это будет только первый из их детей.
— Чему это ты улыбаешься? — с подозрением спросил Кейт.
— Просто так, — безмятежно ответила Вики. — Просто так.
Эпилог
Ранний утренний ветер еще не улегся, и теплый ясный воздух был эфирно-чистым, наполненным прохладной свежестью, словно падал на только что выпавший снег. Мир был полон благоухания, елового бальзама и тончайшего привкуса водорослей с уступов, голых и коричневых теперь, во время отлива в маленькой гавани.
Вики стояла на палубе яхты, которая вся сияла после ремонта, как новенькая, и с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Единственные звуки, которые она слышала, были голоса птиц, больших и малых, — стройный хор воробьев, постукивание дятла в лесу и долгие беседы рассудительных галок.
52 
