37 
«Подразумевала, черт возьми, — подумал он. — Она практически делала себе рекламу».
—Мне было бы комфортнее, если бы вы поняли: у нас с ней ничего не было. — Он сказал бы больше, однако нашел затруднительным высказывать свое мнение о женщине, которая собирается стать частью семьи Джоанны. — В любом случае я совсем не так надеялся провести этот вечер.
Через некоторое время он въехал на вершину холма. Внизу морем разноцветных огней раскинулся Лос-Анджелес. Сэм остановился. Где-то вдалеке Джоанна услышала завывание койота.
—Мы одеты не для бургеров, но я достал кучу салфеток. — Он потянулся за сумкой, задев тыльной стороной ладони ноги Джоанны. — Джоанна, мне надо вам кое-что сказать.
—Что?
—У тебя потрясающие ноги!
—Сэм, дай мне бургер, — неожиданно тоже перейдя на ты, попросила она и скинула туфли.
—Пахнут аппетитнее телячьих медальонов.
—Это их мы ели?
—Нет, вот их ты не ела. Держи кетчуп. — Сэм протянул ей горсть маленьких пакетиков, затем подождал, пока не убедился, что она ест. Он не помнил, видел ли он более несчастного человека, чем Джоанна за тем со вкусом накрытым, украшенным цветами столом, да еще со всех сторон окруженного звездами. И что хуже всего, в такой обстановке она изо всех сил пыталась храбриться!
—Не хочешь поговорить об этом?
Она лишь пожала плечами, тогда Сэм решил проявить больше настойчивости.
—Я так понимаю, ты не знала, что твой отец снова женится?
—Я не знала, что он опять разводится. Такие вопросы он со мной не обсуждает.
—Тебе нравится твоя нынешняя мачеха?
—Нынешняя жена моего отца, — машинально поправила Джоанна, и это очень о многом ему сказало. — Не знаю, мы с ней встречались всего пару раз. Думаю, она еще несколько недель назад вернулась в Нью-Йорк. Я просто была удивлена, потому что обычно он не накладывает один брак на другой. Обычно между официальными браками бывает перерыв год или два.
—У него впереди несколько месяцев, чтобы получше узнать Тони. Может, он еще и передумает.
—Уверена, он твердо знает, какая она, Карл не так уж глуп.
—Иногда, если сказать кому-нибудь, что ты на него сердишься, становится легче.
—Я на него не сержусь, правда, не сержусь! Сэм провел костяшками пальцев по ее щеке.
—Тебе от этого больно?
Джоанна покачала головой, в какой-то момент не в силах произнести ответ.
—Он живет своей жизнью. Так было всегда, И этим он облегчает мою задачу жить своей жизнью.
—Ты знаешь, у нас с моим отцом бывали такие битвы. — Он отсыпал из пакетика картошки и предложил ей.
—Неужели?
—Боже мой, мы действительно ругались! — Рассмеявшись, Сэм открыл свой кофе и принялся его потягивать. — Уиверы темпераментные люди! Любят поорать. Думаю, где-то между пятнадцатью и двадцатью годами я большую часть времени только и делал, что бодался со своим стариком. Например, если я протаранил на машине забор Гринли, это не повод отбирать у меня права на шесть недель, верно?
—Думаю, Гринли считали, что повод весьма серьезный! Ты когда-нибудь поступал по-своему?
—Если прикинуть, это происходило в двадцати пяти случаях из ста. Наверное, это было для меня слишком много, потому что отцу надо было воспитывать еще моих брата и сестер!
—Должно быть, в большой семье все по-другому. Я всегда представляла себе...
—Что?
Вино притупило смущение. Если бы не это обстоятельство, Джоанна никогда бы не сказала этого вслух.
—Иногда в детстве я думала; вот было б хорошо иметь братьев и сестер... не знаю, как там насчет бабушек и дедушек, чтобы навещать их, не помню про семейные выяснения отношений. Конечно, время от времени у меня появлялись сводные братья и сестры. Обычно все заканчивалось до того, как мы узнавали друг друга поближе.
—Иди сюда. — Он подвинулся так, чтобы одной рукой обнять ее. — Тебе лучше?
—Намного. — Она вздохнула и склонила голову. — Я очень ценю это.
Ее волосы пахли как воздух за окном. Чистотой, тишиной. Порывистое желание зарыться них было естественным, и он, не раздумывая, сделал это.
—Не надо было тебе столько пить.
—Почему?
—Тогда для меня не было бы неправильным сдерживаться!
Удивившись самой себе, она повернулась к нему. Ей не нравилось слово «сдерживаться»: оно подразумевало недостаток воли. Но сейчас оно, напротив, казалось освобождающим и более чем заманчивым.
—А ты живешь по правилам?
37 
