Особенно,... 
154 
Хельги был в бешенстве. И плевать он хотел на то, что находится в торжественном зале, стоит посреди банкетного стола, одной ногой в салате, и десятки пар глаз взирают на него с немым ужасом. Он этого просто не замечал. Из всех присутствующих подменного сына ярла в тот момент интересовало только одно лицо.
Демон нагнулся, рывком, уцепив за грудки, выдернул клиентаиз-за стола, поднял кверху на вытянутой руке и зашипел, оскалившись по-волчьи:
— А ну, говори! Признавайся, трюмово отродье! Обесчестил красавицу, как было велено, или наврал, гад?!
Очень трудно сохранять достоинство, когда висишь в чужой руке, будто щенок, и ноги твои болтаются в метре от пола.
— Все я сделал! — полузадушенно прохрипел Дэн. — Поставь… меня на место… — Дальше прозвучало слово, которое из всех языков Староземья и окрестностей можно было перевести только на аттаханский. Но там, в Дттаханских степях, употреблять его не следовало ни в коем случае, ибо за такое оскорбление полагалась немедленная смерть.
К счастью, Хельги, будучи не диким степняком, а существом цивилизованным, образованным и прогрессивным, клиентаубивать не стал. Потому что так дела не делаются, интересы фирмы выше личных обид.
Он даже в морду ему не дал, только встряхнул пару раз так, что у того челюсти лязгнули.
— Правду говори, гурров помет, если жить хочешь!
— Да какого черта?! Пошел бы ты со своей красавицей! Сказано было…
Хельги больше ничего не говорил. И ничего не делал. Только смотрел снизу вверх. И была в его взгляде такая запредельная, иррациональная жуть, что Дэн больше не мог отпираться:
— Ну не вышло у меня, подумаешь! С каждым может случиться! — Ему самому было противно слышать этот хнычущий, заискивающий, совершенно чужой голос.
Красный огонь в глазах демона потух, хватка чуть ослабла.
— Выродок, — сказал он устало, почти без эмоций. — Таких, как ты, по-хорошему, надо убивать, в каком бы из миров вы ни жили. Неужели так трудно было предупредить сразу?… Ладно, скажи до свидания, мы уходим.
— Стой! А вещи! Вещи мои! — запоздало заорал клиент, но тела их уже летели, подхваченные астральными вихрями, и огненные границы миров разверзались пред ними… — …Хотя бы докумен… — договаривать фразу не было смысла. Декорации сменились. В бесконечной дали остался банкетный зал футуристического мира. Вместо него появилась детская песочница с грибком.
— Макс, извини! — выпалил Хельги, отпихивая клиента в сторонку, чтобы не упал на Марину (у того вдруг закружилась голова). — Я его возвращаю! Сил больше нет! Убери его с глаз моих, пока до греха дело не дошло! Из-за этого ублюдка наш мир погибает!!!
— Что, опять?!! — Максим Александрович выронил из рук желтое пластиковое ведерко.
— Нет! — бестолково отвечал демон, опускаясь на бортик песочницы. Лицо его позеленело, под носом показалась кровь — дал о себе знать двойной переход. — Не опять, а дальше!.. Пойду я, ладно? На днях загляну…
Пришелец исчез. Макс снял куртку, протянул клиенту.
— На вот, накинь пока. А то люди смотрят…
Только тогда Дэн заметил, что стоит посреди детской площадки в одном лишь легком шелковистом одеянии без рукавов, больше всего напоминающем женский халат, либо японское кимоно, и плетеных сандалиях на босу ногу. А на дворе глубокая, хмурая осень, и из сизых туч, того гляди, повалит первый снег…
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Из дневника Хельги Ингрема
Чтобы не вдаваться в излишние подробности, интересные лишь для бардов и менестрелей, буду краток.
Положение вещей на сегодняшний день таково, что мир надо спасать заново. Даже этой малости мы до сих пор не достигли, не говоря уж об основной нашей цели. А виной тому демонов клиент. Он страшно нас подвел. Хорошо еще, вовремя спохватились… впрочем, вовремя ли? Ведь срок гибели мира нам до сих пор не ведом. Идем в Уэллендорф, узнавать.
Наши все гадают, почему этот человек так с нами поступил. Рагнар по натуре своей очень благороден и добр, поэтому он склонен переоценивать нравственные качества других. Ему кажется (и Аолен его в этом поддерживает), клиентлгал не со зла, а по недомыслию. Якобы он так и не убедился в реальности нашего мира, воспринимал его как иллюзию, как очень сложную люксограмму вроде той, с которой мы столкнулись в прошлом году в черной башне. Вот если бы он осознавал всю серьезность ситуации — непременно предупредил бы нас об опасности.
154 
