Последние отзывы

  36  

Пустая угроза, Сёльве понимал это не хуже чертеныша. Проклятый цветок-висельник никак не позволит ему «забыть» сына.

Он был на привязи! Привязан навечно из-за своей прихоти обладать мандрагорой. И еще из-за неосторожной ночи любви с Ренатой Висен.

Теперь он понять не мог, зачем она ему понадобилась! Как же он мог быть столь неосмотрителен!

Сёльве ругал себя последними словами, но теперь это не могло ничем помочь.

Он не ждал, что парень его послушается. Но вдруг заметил, что тот уселся на пол и изо всех сил пытается натянуть на себя штаны.

Он никогда раньше не носил подобной одежды, хотя, разумеется, видел, как одевается и раздевается Сёльве.

Как же он беспомощно выглядел! Четырехлетний малыш, не имеющий совершенно никаких навыков. По огню в его глазах и общему усердию было ясно, что не угрозы Сёльве возымели действие, а его собственное стремление наконец-то вырваться на свет. Это было понятно, даже Сёльве не сомневался.

При этом он не испытывал совершенно никаких угрызений совести, что несколько лет продержал ребенка взаперти. Напротив, ему казалось, что он оказал человечеству услугу, скрывая от людей столь ужасное и опасное существо.

Так рассуждал Сёльве Линд из рода Людей Льда.

Который превратился в одного из самых худших проклятых рода. Одного из самых опасных, несмотря на свою приятную внешность и манеры.

По правде говоря, в последние месяцы он несколько опустился. Сам он этого не замечал, но от зоркого глаза сослуживцев ничего не укрылось. Его речь стала более быстрой, более небрежной и грубой, одевался он по-прежнему тщательно, но как-то франтовато и чересчур ярко, носил слишком высокие каблуки и использовал слишком много косметики — ведь в те времена мужчины тоже красились, и стал во всех отношениях гораздо более неаккуратным. Чувства и потребности других людей его совершенно не занимали, ему ничего не стоило отнять у человека жизнь, если это могло пойти ему на благо, и он делал это столь искусно, что никогда не давал повода для подозрений. Хотя… и в этом он становился все небрежнее, обретая самоуверенность после стольких триумфов.

Да и по общественной лестнице Сёльве продвинулся не так уж далеко, если оценивать положение вещей трезво. У Сёльве были все предпосылки для роста. Но ему не хватало необходимой в таких случаях мощи духа. Только амбиций и зависти к тем, кто преуспел больше, было недостаточно. Прежде всего требовалось уважение окружающих. А Сёльве этим не мог похвастаться.

Так что он был даже рад, когда появился повод порвать с прошлым.

Мальчик проявлял такую готовность сотрудничать, что Сёльве было даже позволено помочь ему одеться. Отец открыл дверь в клетку, которой практически никогда не пользовались, и хотя парень несколько раз проворчал и огрызнулся в его сторону, одеть его в конце концов удалось. Обуви Сёльве так и не приобрел, ведь отъезд оказался неожиданным, поэтому пришлось обойтись парой кусков кожи, примотанных к детским ногам ремнями.

Потом дверь была снова заперта, на клетку накинуто покрывало, и Сёльве потащил ее в карету.

Пока его несли, Хейке не проронил ни слова. Но он чувствовал необычный воздух, Сёльве понял это по взволнованному, глубокому дыханию сына.

У Сёльве была роскошная карета — с дверцами, бархатной обивкой и позолотой. Сёльве до отказа набил ее своими вещами, которые должны были ему пригодиться, оставив, разумеется, место для клетки. Заперев дом, сам он устроился на кучерском месте.

На ночном небе красовалась полная луна со слегка выщербленным краем. Воздух был прохладным, но не настолько, чтобы было неприятно. Парки заполнились весенними цветами, а почки на деревьях сменили лиловый цвет на осторожный светло-зеленый. Сейчас, в темноте, всего этого, конечно, видно не было.

В самую тихую пору суток карета Сёльве со скрипом покатила из города. В прошлом оставалось его предпринимательство, которому Сёльве «служил» исключительно ради денег. Весь его капитал сейчас помещался в карете.

Его будущее могло быть блистательным. Если бы только не эта обуза, которая тряслась позади него в карете…

Для Сёльве это бремя было самым ужасным, ведь он никогда не сможет избавиться от него.

Хейке сидел тихо, забившись в угол клетки и прислушиваясь к новым звукам. Он ничего не говорил, хотя все его остальные чувства обострились от возбуждения.

  36