11 
Глава 7
Открыв глаза, полежала какое-то время, чутко прислушиваясь к своему телу. Оно не болело, более того, я чувствовала себя хорошо, но неудобно из-за все еще торчащих из меня трубок. Я лежала и ничего не предпринимала. Всему свое время. Главное, что я снова очнулась и, судя по произведенной самодиагностике, руки-ноги целы, голова на месте и к тому же, пока еще функционирует неплохо. И вроде на шизофрению не похоже. На этой мысли резко откинулась крышка, заставив меня крепко зажмуриться от слепящего глаза света. Я почувствовала на своем теле чужие руки и, приоткрыв глаза, зло посмотрела на их обладателя. На меня в упор смотрел один из сантари, которые встречали меня в этой лаборатории и укладывали сюда. Он в напряжении смотрел мне в глаза, а его руки тем временем методично освобождали меня от трубок и датчиков. Все еще не освободив мои конечности, он с помощью маленького душа обмыл мое тело и в этот момент, я почувствовала, что у меня есть еще одна конечность, кончик которой он сейчас домывал. Хвост!
Я прочувствовала благодаря его рукам всю длину нового органа. Боже, я все-таки прошла эти ступени, и теперь я тоже хвостатая тварь, как и они. И теперь пути назад для меня нет. Застонав от ощущения обреченности и бессилия, прикрыла глаза. Хотела заплакать, оказалось - ящерицы не плачут, потому как слез нет, а вот человеческая душа молчком обливалась горючими слезами. Снова открыв глаза, заметила с какой тревогой на меня смотрит этот коричневый ящерок. То что он мельче чем остальные, я заметила сразу как вошла. Хотя слово 'мельче' не совсем подходит к двухметровому ящеру, на которого будучи человеком, все равно приходилось сильно закидывать голову, чтобы заглянуть в лицо. Он осторожно отстегнул фиксаторы на ногах, а потом на руках и помог выбраться из моего гроба.
- Как ты себя чувствуешь, заново рожденная?
Я с удивлением поняла, что с трудом, но понимаю, что он говорит, а ведь перед самой трансформацией мне без всякой анестезии вырезали лингво из-под кожи. Пытаясь разогнать туман в голове, все еще висевший там слабой дымкой, мешая связно мыслить, спросила.
- Почему я понимаю ваш язык? И хотела бы узнать, как долго я тут пролежала? -
Я с трепетом ожидала его ответа. Он все так же напряженно смотрел на меня.
После того, как он назвал общекосмический стандарт времени, который потребовался на прохождение этой процедуры, у меня чуть ноги не подогнулись. Целая неделя. А язык, оказывается, последняя ступень - обучение навыкам и языку, чтобы хозяева данными проблемами потом не мучились.
Стоя на двух хорошо развитых лапах, я сначала пыталась решить, что же мне прикрывать своими четырехпалыми руками. Грудь у меня так себе, только чуть-чуть выступали соски и переливалась всеми оттенками серебристого и платинового цвета. А вот гениталий я вообще не заметила, и только сильно склонив свою лобастую голову, заметила одну небольшую щель между ног прикрытую двумя пластинами. О господи, что это такое вообще!!! Хвост я рассматривала с открытым ртом и как последняя дура крутила его туда-сюда, пытаясь полностью проверить его назначение и возможности. Не рассчитав, что телом я еще толком не владею и вообще испытываю жуткую слабость в ногах, шлепнулась на пол. Потом, вспомнив, где и с кем я нахожусь и заметив ухмыляющуюся коричневую рожу, снова судорожно пыталась прикрыться руками и ногами.
Заметив мои манипуляции, дали уже виденную мной юбку и безрукавку из мягкой ткани похожей на бархат и мягкие, но весьма прочные коричневые носки-ботинки. Срочно прикрыв все стратегически важные места, я почувствовала себя более уверенно и задрала голову. К сожалению, хоть и подросла немного, но все равно не настолько, чтобы не задирать голову, когда смотришь на этих здоровяков. Увидев зеркальную поверхность, чуть покачиваясь от напряжения, подошла к ней, чтобы увидеть то, во что я превратилась. И замерла.
На меня смотрела тоненькая, приблизительно метр восемьдесят ростом ящерка, с платиновой гривой и темно-серой кожистой защитой вокруг головы. Огромные серебристые глаза с небольшим черным зрачком потрясающе сочетались с гладкой, блестящей, чешуйчатой шкуркой, которая переливалась от темно-серого, до насыщенного серебристо-платинового оттенка. И этот дурацкий хвост с шишкой на конце, из которой торчали совсем маленькие иголочки, не то что у этих, вполне так аккуратно. Подняв руки, я снова посмотрела на них, заметив, что мизинца больше нет, и теперь большой палец противопоставлен трем другим. Мое новое зрение расширило цветовой спектр, и теперь я в шоке рассматривала и себя, и коричневого, и окружающие меня предметы в новом для меня цвете. Мы все переливались, даже мои серебристо-платиновые оттенки стали более насыщенными и яркими. Самое интересное, что я в зеркале и рядом стоящий ящер имели яркие блестящие ауры, которые теперь четко давали понять что живое, а что - нет.
11 
