Последние отзывы

  52  

– Может быть, вы сначала скажете нам, кто вы такой? – предложил он Жилю. – Мы не станем драться неизвестно с кем, особенно здесь, где господин граф де Рошамбо весьма суров к дуэлянтам. У вас манеры дворянина, но этого недостаточно: назовите ваше имя, прошу вас!

Некоторая заносчивость, прозвучавшая в его голосе, разгневала Жиля. Он смерил взглядом своего собеседника, который был на голову его ниже, и сухо уронил:

– Меня зовут Жиль Гоэло. Вам этого достаточно?

Загорелый молодой офицер, в свою очередь, поднял брови:

– Конечно, недостаточно! Это не имя! Да дворянин ли вы?

– Нет! – воскликнул выведенный из себя Жиль. – Нет, я не дворянин, по крайней мере в том смысле, который вы имеете в виду, поскольку имя, которое я ношу, – имя моей матери. Мой отец, а уж он-то был дворянином, не успел признать меня своим сыном. Я – бастард, если вам больше нравится это слово! Бастард де Турнемин, как говорили прежде! Однако довольно!

Убейте меня, это все же лучше оскорблений!

Молодой офицер собирался ответить Жилю, но тут вмешался его спутник. Пожав плечами, он беспечно рассмеялся:

– Оставьте, дорогой Ноайль! В конце концов, если уж он так хочет, доставим ему это удовольствие! И потом в такой ветреный день фехтование согреет нас! Следуйте за нами, сударь! Вы можете оставить… нашу лошадь вот этому слуге, – добавил он, указывая на слугу, державшегося позади. – Он вернет вам ваши пожитки… если вы останетесь в живых. В противном случае я с сожалением передам их вашей матери… Но есть ли у вас секунданты?

– Я только что приехал в город и должен был отправиться к госпоже дю Куедик, к которой у меня есть рекомендательное письмо. Я никого здесь не знаю. Как я уже имел честь вам сказать, я сбежал из Ванна.

Незнакомец посмотрел на Жиля с видом человека, испытывающего замешательство.

– Вы странный человек, господин беглый семинарист! Могу ли я осведомиться, сколько вам лет?

– Семнадцать!

– Всего лишь?! Боже всемогущий! Я-то думал, что вы старше… Но ведь если я вас убью, то прослыву детоубийцей!

Его удрученный тон заставил Жиля улыбнуться, и он опять поклонился.

– Оставьте ваши опасения, сударь! Я гораздо старше моего возраста! И я думаю, что ваш друг из тех, что могут заменить всех секундантов в мире!

Названный засмеялся и сделал легкий поклон.

– Черт возьми! Вот это комплимент! Изящно выражено, молодой человек, и я благодарю вас.

Я буду стараться изо всех сил. Пойдемте же…

Должен, однако, вас предупредить, что нам предстоит довольно долгий путь: здесь не дерутся на дуэли где попало. Нужно держать это дело в тайне, не то нам не избежать наказания.

Подхватив своего друга под руку, он увлек его к подножию замка, где была паромная пристань.

Жиль последовал за ними, стараясь ни о чем не думать и глядя во все глаза на море и корабли, которые он, возможно, видел в последний раз.

Особенно старался он не думать о Жюдит, ведь теперь уже ясно, что он не сумеет пасть смертью героя, а она даже и не узнает о его гибели…

Трое молодых людей переправились через Панфельд, на берегах которого, покрытых складами и фортификационными сооружениями, кипела стройка, дошли до набережной Рекувранс и стали подниматься вдоль стены, опоясывающей город. Как раз за городскими стенами, достаточно далеко от строгих властей, и улаживались дела чести.

Они остановились у подножия бастиона. Место было пустынное, земля хорошо утоптанная, трава скошена под корень. Отсюда открывался великолепный вид на Гуле, узкий вход в гавань, и на рейд, где танцевали красные паруса рыбачьих лодок. Большой фрегат, идущий со стороны бухты Бертом, ложился то на правый, то на левый галс грациозно, как морская птица. Небо казалось окрашенным нежной светло-серой краской, а море было чудесного темно-зеленого цвета. Жиль подумал, что нельзя было выдумать лучших декораций для того, чтобы среди них покинуть этот мир.

Он спокойно отстегнул плащ, дав ему упасть на землю, далеко отшвырнул шляпу, снял куртку, вытащил шпагу из ножен и отсалютовал ею.

– Я к вашим услугам, господа, – ясно произнес он твердым голосом. – Я бы хотел, однако, сначала узнать имя своего противника.

Молодой полковник улыбнулся холодной улыбкой, нарушившей ледяную правильность черт его лица. Его лицо, белое и нежное, как у девушки, слегка покраснело от быстрой ходьбы, и глаза блестели чуть ярче. Он также снял свой мундир, и ветер надувал его рубашку из тончайшего батиста, отделанную дорогими кружевами.

  52