Особенно,... 
63 
– Тизонов больше нет, – мрачно ответил Кортей. – На другой день после того, как маленького короля разлучили с семьей, гражданка Тизон, выдавшая Тулана, Тюржи и многих других, сошла с ума. Я не шучу! Она бросилась к ногам королевы, плакала, кричала и просила прощения. То, что у матери отняли сына, стало для этой женщины чем-то вроде последней капли. У нее начались тяжелейшие нервные припадки, ее пришлось силой вывести из Тампля. Сейчас она в больнице, за ней присматривают.
– А ее муж?
– Гражданин Тизон продолжает нести свою службу, но он тоже изменился. Кажется, он начал понимать, как страдает королева. Теперь Тизон прислуживает ей с куда большим уважением, потому что вспоминает о своей Пьеретте.
– Но доверять ему все-таки не стоит, – заметил барон.
– Возможно, вы правы, – задумчиво произнесла Мари. – Но может быть, и нет. Я полагаю, что настоящие страдания, подлинная боль одного человека передаются другому. Тизон видел, как его жена сошла с ума, как она оплакивала маленького принца, к которому, без сомнения, успела привязаться...
Лицо де Баца утратило напряженное выражение, и он улыбнулся Мари.
– Вы, мой ангел, найдете оправдание даже для самого дьявола!
– Несомненно, и с большей охотой, чем вы можете себе представить, – засмеялась молодая женщина. – Я всегда считала дьяволом вас...
Два дня спустя гражданин Агриколь и его подруга Лали взошли на борт барки – они направлялись в Пасси, чтобы подышать свежим деревенским воздухом и выпить несколько стаканов целебной воды. Своим приятелям из «Бегущей свиньи» гражданин Агриколь сообщил, что недавно вернулся из Невера, где его заинтересовало имущество эмигрантов. На этот раз гражданин Агриколь отсутствовал дольше обычного, и его встретили градом упреков: он совсем забросил свою подругу Лали Брике, бедняжка просто высохла с горя!
– Тебе еще повезло, что она сегодня здесь, – прошептал ему хозяин кабачка Ружье. – Последнее время Лали все больше дома сидит. Ты только посмотри на нее...
И в самом деле, Лали выглядела неважно: глаза за стеклами очков ввалились, лицо осунулось. Она не видела, как вошел ее друг, и даже не заметила, что спустила петлю на вязании. Лали с отсутствующим видом смотрела куда-то вдаль, поверх грязных занавесок.
– Я сейчас ее развеселю, не волнуйся, – заявил гражданин Агриколь и направился к столику. – Привет, Лали, что с тобой стряслось?
Женщина вздрогнула, но потом на ее суровом лице появилась слабая улыбка.
– Я думала о вас, – прошептала она, но сразу спохватилась и поспешила вернуться к тому вульгарному говору, которым пользовалась обычно: – Я уж все думы передумала. Неужто ты меня позабыл совсем?
– Ты же знаешь, что я не могу тебя забыть. Ты женщина моей жизни! – воскликнул с громким смехом Агриколь. – Я сейчас быстро приведу тебя в чувство! Для начала мы выпьем по стаканчику доброго винца. Доставай-ка свою лучшую бутылочку, Ружье, и подсаживайся к нам!
Перед таким приглашением кабатчик никогда не мог устоять. Пока он ходил в погреб за вином, де Бац сел на скамью рядом с Лали.
– Что с вами случилось, Евлалия? Вы больны?
– И да, и нет! Я не могу говорить об этом здесь... я задыхаюсь... Этот город все больше внушает мне ужас!
В ее серых глазах барон увидел настоящую тревогу.
– В таком случае мы еще поговорим об этом завтра. Завтра я тебя вывезу подышать свежим воздухом! – произнес он погромче, чтобы его слышал Ружье, который уже шел к столику с бутылкой и стаканами. – В этом городе становится чертовски жарко. Я только что из деревни, там совсем по-другому дышится.
– Ты собрался вернуться в Невер?
– Нет. Зачем ехать в такую даль? Мы отправимся погулять в Пасси. Я там знаю одного лекаря, он лечит водами и не похож на осла, как другие. Он тебе скажет, что надо делать.
– Вот и славно! – одобрил кабатчик. – Хорошая мысль. Ты прав, в городе настоящее пекло. Моя добрая женушка проводит полдня в баке с холодной водой, а вторую половину прячется в погребе. Правда, там она накачивается совсем не водой... Если бы я мог обойтись без ее стряпни, то с удовольствием отправил бы ее с вами вместе.
– Это можно будет сделать, но для начала надо повидать этого лекаря, – не моргнув глазом, ответил де Бац. – Я тебе с радостью услужу.
– Я всегда говорил, что ты мужик что надо! – Ружье хлопнул его по спине.
Итак, на следующее утро Агриколь и Лали отправились в Пасси. Ночью прошел дождь, стало легче дышать, и утром было почти прохладно. Народу на барке оказалось так много, что до самого Манта они говорили только о пустяках, глядя на Париж, проплывающий мимо них.
63 
