67 
«Мое поведение просто смехотворно, — думал он, уходя. — Я похож на обиженного мальчика!»
В конторе окружного священника его приняли очень любезно, но результат оказался удручающим.
В самом деле, Эрлинг Скогсруд и его жена, Эмма Эриксдаттер Нордладе, жили в Трондхейме. У них был сын, Кнут Скогсруд. Эрлинг умер в 1876 году, а Эмма — в 1880 году. Сын их родился в 1850 году и покинул Трондхейм в 1870 году.
Куда же он уехал?
Он уехал на юг, в Кристианию, но его местожительство осталось неизвестно. Адрес его родителей в Трондхейме тоже был неизвестен.
След его потерялся. Он покинул Трондхейм в двадцатилетнем возрасте, никаких сведений о его женитьбе не имелось.
Так что сведения о нем повисали в воздухе: Кнут Скогсруд, в последний раз о нем слышали в 1870 году, проживает в Южной Норвегии, предположительно в Кристиании.
И он был из рода Людей Льда.
Вернувшись, Андре рассказал об этом дамам. Поиски откладывались на неопределенное время.
Они удрученно смотрели друг на друга.
— Но это совсем другое дело, — сказал Андре.
Обе дамы вопросительно уставились на него, и не успел он объяснить им, в чем дело, как вошел полицейский, уже знакомый им, и прервал их беседу.
— Я вижу, фрекен Микальсруд уже на работе, — проворчал он. — Как прошла поездка?
— Спасибо, превосходно, — ответила Нетта, и это было правдой.
— И вы оба тоже здесь, — продолжал полицейский. — Тогда мы сразу приступим к делу. Мы изучали обстоятельства нападения на фрекен Микальсруд и не нашли никаких следов. У Вас есть какие-нибудь враги?
Бросив взгляд на Мали, Нетта подумала: рассказать или нет?
Но тут вмешался Андре:
— Фактически я собирался сам поговорить с дамами об этом нападении, но тут вошли Вы. Мы обсуждали это во время нашей поездки и пришли кое к какому результату.
— Вот как? Хотелось бы послушать! Помедлив, Андре пояснил:
— Но это строго конфиденциально…
— Понимаю. Здесь нас могут услышать. Фрекен Микальсруд, где мы могли бы поговорить без помех?
— Там есть небольшая внутренняя комната, — сказала она, — но там очень тесно.
— Гм… Не спуститься ли нам в полицейский участок?
— Я сейчас отпрошусь. Они прекрасно справятся и без меня, если понадобится.
Последнее время Нетта Микальсруд стала очень легкомысленной. А ведь она была самой исполнительной во всей конторе!
Вскоре все трое сидели в полицейском участке. Шеф полиции был хорошим парнем, здоровяком от природы. Он с пониманием относился к человеческим слабостям. Но когда дело касалось злостных правонарушений, он бывал суров.
— Ну?
После некоторой паузы Мали сказала:
— Собственно говоря, все это произошло из-за меня.
— Меня это не удивляет, — пробормотал полицейский. — Мы уже не раз встречались с тобой.
— На этот раз речь идет не об уличных беспорядках и демонстрациях, — сказала Мали. — Речь идет о моем происхождении.
Откинувшись на стуле, полицейский выжидающе, с оттенком агрессивности, смотрел на нее. Видно было, что он привык ожидать от Мали всего чего угодно.
Но тут в разговор вмешался Андре.
— Вся эта история начиналась с меня, — сказал он. — Я искал своих родственников и нашел Мали или, вернее, ее младшего брата или сестру. И мне захотелось узнать, кто родители ребенка.
— Я понимаю, — сказал полицейский, хотя, судя по его виду, он ничего не понимал.
— Я знал, что матерью ребенка является Петра Ольсдаттер. Дело в том, что второй ее ребенок, мертворожденный брат или сестра Мали, был из нашего рода. Об этом свидетельствовали определенные приметы. И для нас очень важно знать обо всех наших родственниках, которых, кстати, очень мало.
— Речь идет о наследстве?
— Можно сказать и так… Кстати, мы ездили в Эльвдален как раз затем, чтобы найти дальних родственников Петры.
— И вы нашли их?
— Да, — сухо ответил Андре. — Но перед тем, как мы уехали, Нетта Микальсруд отправила пару писем — отцам обоих детей Петры.
Полицейский наморщил лоб.
— Подождите-ка немного! Я помню эту историю о Петре Ольсдаттер, которая покончила с собой на берегу много лет назад. Это твоя мать, Мали?
— Наверняка, — ответила она. — И все об этом знают!
67 
