67 
— Пусть твоя юбка спадет с тебя, старая кляча, пусть все увидят твои жирные подпорки! — сквозь зубы процедила она.
Суль так желала этого, что пояс развязался у всех на глазах и юбка тяжело упала на пол, что, разумеется, привлекло внимание присутствующих.
Дама завопила, но ей удалось взять себя в руки.
— Хватайте ее! Хватайте эту ведьму с дурным глазом!
Суль не сопротивлялась. Она была просто вне себя, поэтому и позволила связать руки.
Двое крепких мужчин повели ее в контору бургомистра, находящуюся поблизости. За ними следовала целая толпа.
Суль воспринимала все происходящее так, словно это ее не касалось. Люди — они ведь такие ничтожные и жалкие, а у нее был куда более могущественный покровитель, который время от времени принимал человечески облик и навещал ее.
Ее привели в большой зал, где сидели и разговаривали несколько человек. Толпа осталась снаружи. Те двое, что привели ее, низко поклонились:
— Эта женщина у всех на виду занималась колдовством, — сказал один из них. — В этом нет сомнения.
Суль поняла, что самого бургомистра там нет и перед ней его помощники. Один из сидящих проворчал:
— Как же я устал от этой вечной возни с ведьмами! Это дело для попов, а не для нас!
— М-м-м-м, подождите-ка, — сказал другой, говорящий с датским акцентом. — Мы уже встречались с этой дамой раньше. Клянусь, это крупная рыба!
Суль пристально смотрела на него, но не узнавала.
— Это та самая женщина с желтыми кошачьими глазами, — продолжал он, — Она бесследно исчезла из Копенгагена после одного скандала! Да, за ней следует присматривать, господа! Она способна на многое! В Копенгагене распространились слухи, будто она может заставить кого угодно ползать на четвереньках и многое другое.
Его коллега содрогнулся.
— Нет, я не хочу этим заниматься. Отошлем эту женщину к приставу, это его дело, а не наше. Его карета у дверей.
Так и было решено. Суль вывели через задний вход, одному из мужчин велели сторожить ее.
И когда она шла через двор к карете, до нее впервые дошло, что на самом деле случилось, и ее охватил страх. Она боялась не за себя, а за свою семью — и она решила не говорить свое имя.
Кучер, сидящий на козлах, обернулся, чтобы взглянуть, кого ему предстоит везти. Это был крепкий светловолосый мужчина с весьма привлекательной внешностью, но с пустым взглядом. Услышав его тяжелый вздох, она взглянула на него — и чуть не вскрикнула, вовремя одернув себя.
Клаус! Ее первая любовь!
Восемь лет прошло с тех пор, но по его глазам она прочитала, что он никогда не забывал ее. Теперь он служил на конюшне у пристава. Вот это совпадение!
Она предостерегающе посмотрела на него и села в карету. Солдат, сопровождавший ее, сел рядом. У него было с собой письмо, в котором речь шла о ней.
Суль решила прервать эту поездку до того, как ее доставят в дом пристава. И Клаус должен был помочь ей. С солдатом особых проблем не было. Только бы доехать до нужного места…
Клаус залез на козлы и выехал на боковую улицу, где не было толпы. Вскоре они выехали из города, взяв курс на запад. Наклонившись к кучеру, солдат сказал:
— На этот раз мы поймали крупную дичь. Это самая опасная ведьма на Севере!
— Она? — Клаус испуганно взглянул на Суль.
— Да. На этот раз она попадет на дыбу, а оттуда прямиком на костер. Думаю, сам епископ будет присутствовать при этом.
— Но вы не можете сжечь ее! — в сердцах воскликнул Клаус.
— Она чертовски красива, не спорю. Но это как раз и хуже всего.
Клаус весь сник и застонал.
Они заехали в лес. С победоносным видом солдат шагнул мимо Суль и стал, широко раздвинув ноги, прямо против болота.
«Место подходящее», — подумала Суль, все это время сохранявшая хладнокровие.
Неожиданно она издала пронзительный крик, напоминающий крик пикирующей хищной птицы. Одновременно с этим она схватила с пола кареты железный скребок и ударила его острой частью в бедро лошади. Конь припал на задние ноги и с силой рванулся вперед. Потеряв равновесие, солдат свалился прямо в болото. А конь несся в диком галопе через лес, так что Клаусу и Суль вдвоем приходилось удерживать его. В довершение всего Клаус свалился с козел.
— Вы с ума сошли, — прошептал он, когда лошадь немного успокоилась. — Что, по-вашему, скажет на это пристав?
67 
