Особенно,... 
33 
– Нет, мне покровительствует другая богиня. – Губы пересохли, но я их быстро облизнула и снова с вызовом посмотрела на мужчину.
– А мне Ворг, – уведомил меня Сефер и встал так, что снова навис надо мной, вынуждая вжаться в стену, о которую оперся рукой.
Первым желанием было постараться поднырнуть под нее и улизнуть, но Сефер словно прочитал мысли и оперся о стену второй рукой, полностью отрезая все пути к отступлению. И еще сильнее качнулся вперед, коснувшись меня телом и немного склонив голову, что на несколько секунд чуть уравняло нас в росте. Я сжалась, колени подогнулись, так что я почти сползла вниз. Почти, потому что меня обхватили одной рукой за талию и остановили дальнейшее продвижение.
А я была права, он силен. Не прилагая абсолютно никаких усилий, он практически удерживал меня одной ладонью. Пальцы обжигали сквозь одежду, я ощущала каждый из них. Большой – погладил снизу вверх, а указательный – несильно надавил на ребро.
Дыхание стало под стать бешено бьющемуся сердцу, такое же прерывистое и пребывающее в полной панике. А еще и мозги отказались работать. Последней мыслью, промелькнувшей в голове, стало очередное сравнение с мышкой или кроликом, которого лишил воли огромный хищник одним только взглядом.
– И кто твоя покровительница?
О чем это он? А губы сами прошептали ответ:
– Селена.
– Ты не похожа на белокурых подопечных богини, – нахмурился Сефер, но тут же снова улыбнулся: – Тем лучше.
– Чем лучше? – Я перестала узнавать собственный голос.
– В них нет огня, а в тебе он в избытке. – С меня стянули косынку и за несколько секунд, одной рукой, расплели сложную косу. – Невероятный цвет, словно живое пламя.
– Мне надо идти… – все, что я могла сказать.
Словно в подтверждение моих слов, часы главной башни пробили четыре пополудни. Через час придет целитель к Алену, а я здесь глупостями занимаюсь. Но тут я вновь посмотрела на Сефера, и в голове опять появился туман.
– Пойдешь. – И снова довольная усмешка. – Но только после того, как скажешь свое имя.
– Ты не назвал свое, – парировала я из последних сил.
– Верно. Думаю утаить его. А то еще сильнее испугаешься, забудешь, как дышать, и лишишься чувств. И что тогда с тобой делать?
– Отпустить? – О боги, только я слышу мольбу в своем голосе…
– Предпочту провести некоторые действия по возвращению этого самого дыхания.
– А?..
– Какое сочетание невинности и искушения. – Сефер прикрыл глаза и втянул носом воздух: – А еще ты невероятно пахнешь. Это ваниль?
Я кивнула, словно завороженная, но продолжала смотреть на него.
– Мне нравится. Все нравится. И запах, и цвет волос, не говоря уже о лице и теле. Хочу узнать, какая ты на вкус…
Замолчав, он еще сильнее наклонился и, на мгновение замерев, коснулся губ поцелуем, легким, как прикосновение весеннего бриза. Еле-еле притронулся, словно пробуя на вкус, втянул в себя мое дыхание, и я забыла, как вообще надо дышать. Этот демон в человеческом обличье обездвижил меня своим поцелуем, лишил сил и возможности трезво размышлять. Нежную кожу на лице царапнула щетина, а его губы, не встречая никакого сопротивления с моей стороны, стали настойчивыми и жесткими. Этим он ошеломил меня окончательно и лишил последних остатков разума. Не отдавая отчета в собственных действиях, я обвила руками его шею и зарылась пальчиками в волосах, притягивая его ближе. Восприняв мои движения как одобрение, Сефер еще сильнее прижал меня к себе и практически смял мои губы поцелуем, терзая и сводя с ума. Никогда не испытывала подобного…
– Маркус, я жду тебя уже слишком долго! Для развлечений у тебя еще будет время.
Сефер резко отпустил меня, шумно выдохнул и немного отстранился, продолжая удерживать за талию.
Очнувшись и переведя затуманившийся взгляд на обладателя недовольного голоса, помешавшего нам, я увидела мужчину, стоявшего неподалеку от входа, – высокого, хотя и ниже Сефера, и, судя по щедрой седине в черных волосах и глубоким морщинам, весьма немолодого.
– Иду, – откликнулся Сефер и, повернувшись ко мне, заявил – Скажи свое имя, и я найду тебя позже. Сегодня я не располагаю своим временем.
Если до этой фразы я не могла нормально соображать, то теперь, отчетливо услышав ленивый приказ в словах того, кто привык повелевать и был столь уверен в своей победе, что не счел нужным даже скрывать это, я очнулась, во мне проснулось понимание сложившейся ситуации, не говоря о гордости.
33 
