Последние отзывы

  9  

Гроза охотно подставляла мне голову, поворачивалась боком и даже не сопротивлялась, когда я осматривала ей ноги. А уж когда дело дошло до разбора гривы, то едва ли не закатывала глаза от удовольствия. Впрочем, меня ей было не обмануть. Я знала, она так послушна, потому что надеется на завершающий аккорд в виде яблока, а лучше двух.

Удалив остатки пыли бархатной рукавицей, завела кобылку в денник, сняла недоуздок и протянула заслуженное яблоко. Гроза схрумкала его в один момент, нахально потребовала второе и благодарно обдала меня горячим дыханием. Погладив велюровую морду, я закрыла денник и вышла.

– Леди, вы вернулись?

– Как видишь.

Широко улыбнулась Лассу, отчего мальчишка отчаянно покраснел, вызвав новую улыбку. Парнишка усиленно называл меня леди и никак иначе, не подозревая, как близок он к истине. А влюбленность сына Ваона в меня давно стала излюбленной шуткой для Дерека и Брайса.

– Вы снова сами чистили лошадь, – обиделся он, – зачем? Я бы все сделал.

– Мне в удовольствие возиться с Грозой. Ты простишь мне такую слабость? – не выдержала я и снова улыбнулась, на этот раз с долей кокетства, чем вызвала очередной приступ смущения.

Ласс опустил голову, пряча краску, но мне все равно остались видны уши почти свекольного цвета. Устыдившись, решила не издеваться над ребенком.

– Но я не кормила ее…

– Конечно, леди, – воодушевленно воскликнул парнишка, – и накормлю, и напою. Все сделаю в лучшем виде.

– Спасибо, Ласс, – искренне поблагодарила его я и по привычке пригладила, а затем снова взъерошила волосы. – Знаю, на тебя можно рассчитывать.

– Ну что вы, леди, – снова смутился он, – я с радостью. Прям сейчас и займусь.

– Спасибо. Никого из наших еще нет?

– Нет, вы первая. – Ласс снова покраснел и практически побежал на конюшню.

Не в силах сдержать улыбку, оглянулась ему вслед. Мальчишка стоял у двери и тоскливо смотрел в мою сторону. Увидев, что я обернулась, бросился внутрь, смутившись, а я поспешила в таверну.

Плотно прикрыв за собой дверь, быстро огляделась и принюхалась. Невероятно вкусно пахло жареным мясом и свежей выпечкой, а пустой холл, обитый деревянными панелями, освещался лишь парой светильников и камином. Быстро скинула плащ, в котором стало жарко в натопленной комнате, положила его на спинку кресла, стоявшего неподалеку от очага, и устало на нее оперлась.

– Доброго вечера, Селена, ты уже здесь? – Из кухни вышла жена Ваона. – А никого еще нет. Да и не готово ничего, – смутилась она, – мы не ждали никого так рано.

Естественно, не ждали. Обычно мы в тот же день доставляли груз заказчику, предпочитая сразу замести все следы, что занимало еще несколько часов, но сегодня отступили от привычного распорядка из-за Сефера. И даже несмотря на то что Брайс задержался в море, все равно получилось, что я прибыла первой. По идее у меня еще не меньше часа, пока не подтянется народ.

– Все нормально, Мири, – успокоила я ее, – но буду признательна, если ты распорядишься мне насчет ванны.

– Ой, это запросто. Сейчас скажу дочке, она мигом сделает. Ночевать у нас будешь?

– Ага, – кивнула я, – не хочу наткнуться на патруль. Сделать-то ничего не сделают, но нервы потреплют, не хочу в перепалки вступать.

– Ох, ты права, – нахмурилась Мири, – только вчера послала дочку с Лассом к мяснику, чтобы он заказ подготовил, так они ее выловили, обвинили в нарушении комендантского часа и полночи в кутузке продержали.

– А Ласс?

– Выкрутился, постреленыш. Сразу сюда помчался сообщить о случившемся.

– Брайсу сказала? – нахмурилась я.

– Конечно! – горячо выдохнула женщина. – Как бы иначе мы ее вытащили. Ох, Селена, ведь знаю я все про ваши занятия, но таких сердечных людей мне встречать редко приходилось. Понадобится, каждый из нас за вас все, что угодно, отдаст.

– Ладно тебе, – смутилась я от столь проникновенной речи.

– Не отнекивайся. Брайса нам боги послали. Если бы не он, долговое рабство нам светило, детки свободы бы не видели, а сейчас и бед не знаем. Наша семья не из тех, кто долги забывает.

– Ну так то Брайс, – улыбнулась я, – а мы всего лишь рядом с ним.

– Вижу я вас всех, ваши души и чаяния. Один Ран меня беспокоит, мутный он, а у вас сердца чистые.

  9