Особенно,... 
92 
– Тебе никогда не понять этого, Халид, – с грустью ответил ибн Дей, – ты пошел по другому пути. Да, он приносит богатство, славу и почет, но стоит ли внешних богатств опустошение души? Ты никогда не познаешь, какое наслаждение можно получить, вернувшись на истинный путь и обретя благодать, даруемую богиней.
– Твой путь неверен. Он подрывает сами основы Храма Сааяры.
– Он истинный, – уверенно возразил Алдар. – И только это имеет значение.
– Ты погряз в невежестве. Я вижу только одно решение проблемы… Пусть разорвется нить.
– Глупый, смерть – это всего лишь начало. Увидимся, брат мой.
Я замерла, понимая, что сейчас случится непоправимое. Вцепилась в штору внезапно похолодевшими руками и зажмурила глаза, но тут же их открыла. Нас разделяла плотная портьера, но мой слух, обоняние… Я будто видела все через плотную ткань, знала, что происходит в соседней комнате, и осознавала, что ничего не смогу изменить и предотвратить.
Шелест стали, покидающей ножны…
Я застыла каменным изваянием и задержала дыхание. Но когда послышался свист и следом – чавкающий звук, я как будто видела, как клинок пронзает плоть. Прижала руку к губам, чтобы не закричать. Сладковатый запах крови, по-своему приторный и пряный… Глухой звук от падения тяжелого тела, смягченный толстым ковром. Несколько судорожных ударов ногой о деревянный пол, предсмертный хрип Алдара и короткий смешок его посетителя, в котором смешалось сожаление и удовольствие. И ни звука больше. Но я ощущала его присутствие, слышала надсадное дыхание, чувствовала запах, понимала, что убийца стоит и наблюдает за жертвой.
А спустя минуту я уже знала, что жизнь покинула Алдара. Просто это поняла.
– Прощай… брат, – прошептал голос. – Понимаю, ты хотел обмануть Храм. Глупец, лучше бы ты и дальше оставался ребенком луны и не вступал в погоню за дарами Сааяры. Но ты прав, мы еще встретимся. Смерть – всего лишь начало, но, в отличие от тебя, я планирую прожить эту жизнь как можно дольше и подняться на такие высоты, что тебе и не снились.
Несколько уверенных шагов, снова скрип двери, и все стихло.
Я стояла и не могла пошевелиться, лишь кусала себе ладонь, чтобы не закричать и не упасть в обморок. А мутило меня изрядно. Страшно это, слышать, как убивают, понимать, что в метре от тебя умирает человек. И осознавать, что если ты сдвинешься хотя бы на сантиметр, сделаешь слишком глубокий вдох, то станешь следующей. Ненужный свидетель. От них избавляются не раздумывая. Поэтому надо быть как можно тише, выждать время, а потом постараться улизнуть – и молиться богам, чтоб меня и в самом деле не заметили.
Но был и еще один момент, осознание которого приходило постепенно, но верно и неотвратимо. Сначала я не могла понять, что меня смущает и почему облик убийцы кажется знакомым. Но чем больше я думала, тем услужливее память соединяла разноцветные ниточки воспоминаний в яркую вышитую картину. Я поняла, почему мне показалась знакомой фигура человека в черном плаще, его походка, и еще – эти изящные руки, увиденные мимоходом, но красивые настолько, что невольно привлекли взгляд и напомнили мне… руки, так элегантно державшие чашку с кофе, а потом взявшие десертную вилочку и наколовшие на нее очередной кусочек фрукта… И голос! И имя! Да, это был Карризи!
Как так получилось, что целитель, слава о котором гремела на весь Ройгар, оказался жрецом Белого храма и убийцей? Разве это может сочетаться? Чтобы один и тот же человек, который принес клятву спасать людей, мог с такой легкостью превратиться в палача и, не задумываясь, оборвать драгоценную нить жизни? Как такое может быть?
Закрыла глаза и, продолжая кусать губы, обняла себя руками. Мне было плохо, холодно, и я никак не могла согреться…
Я потеряла счет времени, а когда очнулась, то, словно во сне, отодвинула штору и увидела Алдара, пронзенного точно в сердце. Огромную лужу крови, пропитавшую рубашку и ковер, смешную тапку с изогнутым носом, соскочившую с ноги и лежащую рядом с краем ковра…
Больше я смотреть не могла, развернулась и, чувствуя, что меня мутит со страшной силой, выскочила из дома ибн Дея через черный ход.
За порогом меня практически сбил с ног порыв ветра, бросивший мне в лицо очередную порцию влаги, и я бросилась бежать куда глаза глядят, совершенно не выбирая дороги.
Я не понимала, куда меня несут ноги, но желание оказаться как можно дальше от места убийства, направляло лучше, чем любые указатели. Хотя я все равно не смогла бы их разглядеть, так как глаза давно ничего не видели из-за слез, а сердце, бешено колотившееся от ужаса и страха, и не думало успокаиваться.
92 
