83 
Виттар молча принял плошку со свечами.
— Завтра опять придет просить… — Долгий косой взгляд, словно человек пытался угадать, понял ли Виттар его просьбу, пусть и скрытую.
Дверь отворилась беззвучно.
В лицо дохнуло холодом и сыростью. Виттару случалось бывать в этом месте прежде, и с того визита мало что изменилось. Узкое помещение со сводчатым потолком. Дубовые шкафы с вешалками, инструментом, запасом чистых склянок и прорезиненными фартуками. Десятипинтовые бутыли с формалином. И соты-ячейки, в которых виднеются белесые личинки мертвецов. Каменные ванны со льдом для тех, кого требуется сохранить в особо свежем виде. Лед спускают по узкой шахте, что протягивается с самой кухни, и время от времени доктора, которым приходится служить на благо короля, заговаривают о том, что не мешало бы шахту расширить, так чтобы вместился человек.
— Там он. — Служитель повел к ванне, до краев наполненной колотым льдом. Лед уже начал подтаивать, и кожа мертвеца лоснилась, а лед — розовел.
— Поставь лампы.
Виттар снял куртку и рубашку: одежда все равно пропитается запахами этого места, но хотя бы останется чистой.
Вытащив тело, Виттар перенес его на ближайший стол.
Служка сноровисто закреплял в пазах длинные трубки горелок. Пламя было белым и ярким, достаточным, чтобы разглядеть покойника.
Альвин, не чистый, наполовину или на четверть — кровь детей лозы сильна. Молод, насколько мог судить Виттар, не старше двадцати точно.
— Его вещи здесь? Принеси. Нет, сначала подай губку и воду.
Тело не удосужились омыть, и спекшаяся кровь — красная, у них тоже красная — скрывала многочисленные раны.
Виттар склонился и сделал вдох: смешно было надеяться, что по истечении такого времени — а парень был мертв не менее двенадцати часов — в ледяной купели запахи сохранятся. Но попробовать стоило.
Трава. Лед. Кровь. Камень.
Ничего, что указало бы на убийцу.
Или убийц.
Виттар отметил синяки на руках и ногах, частью старые, почти ушедшие в желтизну, но в большинстве своем свежие, темные, явно полученные незадолго до смерти. Рваные раны, поверхностные, такие, которые причиняют боль, но не убивают. И раны глубокие… Переломанные кости. Перемолотую в железных челюстях руку. И вспоротый живот.
— Рвали, — сказал служка, хотя его и не спрашивали.
Но Виттар не одернул человека, поскольку тот был прав: гнали и рвали. Сначала — подстегивая интерес. Кровь пугает жертву, заставляет двигаться, и охота становится интересней. Но в какой-то момент игра закончилась.
Кто ошалел первым?
В зеленых пустых глазах мертвеца отражалось пламя. И Виттар закрыл их, отпуская душу. Вещи он осматривал столь же тщательно, как и альва.
Куртейка из дешевой ткани, некогда серая, но побуревшая от крови, изодранная в клочья. Рубашка. Штаны, явно перешитые… сумка с книгами.
Анатомический атлас, очевидно из лавки букиниста, завернут в холстину. Учебник по истории. И альбом. Виттар перелистывал страницы, разглядывая наброски, сделанные углем. Перекрестье улиц Уайтчепела. Старые конюшни, переделанные в торговые ряды. Открытые двери модной лавки и девица с веером, на лице которой застыло выражение вселенской тоски. А вот торговка рыбой, разопревшая на солнце. У нее веера нет, но имеется разделочная доска, которая вполне сойдет на замену.
Парень был талантлив.
Был.
— Завтра появится врач. — Виттар прикинул, кому мог бы доверить нынешнее вскрытие. — И с ним — мой человек.
Крайту тоже не мешает осмотреть тело. Вдруг да почует нечто, скрытое от взгляда.
— После того как они закончат, позаботься, чтобы его… — казалось, мертвый альвин смотрит сквозь веки, — привели в порядок.
Не дело матери видеть сына в подобном виде.
— Отправишь курьера в «Грибсон».
В похоронной конторе, по отзывам, трудятся понимающие люди.
— Расходы пусть запишут на мой счет… — Виттар открыл альбом на последней странице.
Набросок, пара ломаных линий, за которыми просматривался тонкий девичий силуэт. Показалось, знакомый, но… нет, показалось. У Торы совсем иная фигура. Более зрелая, женственная.
— Второго — к его матери.
— Сейчас?
Время позднее, но Виттар сомневался, что эта женщина спит.
— Сейчас. Пусть передаст…
Записку он написал на соседнем столе.
83 
