209 
Радужные глаза опустели. Переплетенный серебром ошейник сдавил шею. Под кожей, словно волны штормового моря, взвились татуировки. Он был прекрасен. Он ужасал. Уничтожал душу. Золотое свечение окружало его тело.
А его лицо, боже, его лицо было мне знакомо! Я видела его раньше. Он держал мою голову в ладонях. Баюкал меня.
Когда двигался во мне.
— Ты был четвертым в церкви! — закричала я.
Он изнасиловал меня.
Вместе со своими Темными собратьями превратил меня в бездумную оболочку, оставив лежать на улице. И я бы навеки осталась разбитой, если бы Бэрронс не привел своих людей, не забрал меня и не склеил снова.
Темный Принц вздернул подбородок. Он выглядел таким же невозможно прекрасным, как и его братья. Острые зубы сверкали на фоне темной кожи.
— Они бы убили тебя. Они никогда раньше не были со смертной. Дэррок недооценил их жажду.
— Ты изнасиловал меня!
— Я спас тебя, МакКайла.
— Ты бы спас меня, если бы забрал оттуда!
— Я нашел тебя, когда ты уже стала при-йа. Твоя жизнь подходила к концу. Я дал тебе свой эликсир...
— Твойэликсир? — мягко переспросил Король.
— ...чтобы исцелить твои раны.
— Для этого не надо было заниматься со мной сексом!
— Я желал тебя. Ты отказала мне. Я устал от твоих возражений. Ты хотела меня. Ты думала об этом. Тебя там даже не было. Какая разница?
— И, по-твоему, это нормально?
— Я не понимаю твоих возражений. Я не сделал ничего, что уже не было сделано другими. Ничего, о чем бы ты не думала. И я сделал это лучше.
— Что конкретноты мне дал?
— Я конкретноне знаю. — Он идеально скопировал мой тон. — Раньше я не давал этого людям.
— Это был эликсир Королевы?
— Мой, — сказал Король.
— Я усовершенствовал его. Ты уже в прошлом. А я — это будущее. Пришло время отменить твое существование.
Круус собирался отменить существование Короля? А это возможно?
— Дети. Заноза в заднице. И зачем я только их создал? Чертова прорва отношений.
— И не говори, — сказал Круус. — Убийство В'лейна Королевой не было первой иллюзией, на которую ты попался, старый дурак.
Было вот это.
Он наклонился и схватил Королеву за волосы, поднимая. Одеяла упали на землю.
Король замер.
В его глазах я видела черно-белый будуар, череду пустых воспоминаний, долгие бесплодные годы, вечное горе. Я видела одиночество, безмерное и всеохватывающее, как его крылья. Я знала радость их единения и отчаяние расставания.
Но я больше не доверяла выражению лиц. Я потянулась чутьем ши-видящей, усилив его амулетом, и потребовала показать мне правду.
Она все еще оставалась фавориткой. Смертной возлюбленной Короля, той, по которой он сходил с ума, из-за кого создал «Синсар Дабх» и отвернулся от своей расы.
— Ее смерть позволит мне заполучить Истинную Магию. Я пощадил ее, чтобы убить у тебя на глазах, прежде чем уничтожить тебя. На этот раз, когда увидишь ее мертвой, знай, что это не иллюзия.
Король ничего не ответил, и Круус нетерпеливо добавил:
— Не хочешь узнать, как я это сделал, упрямый старый козел? Нет? Ты всегда молчишь, если неравнодушен к теме. В тот день, когда ты отправился сражаться с Королевой, я принес фаворитке твой очередной гениальный эликсир, но заменил его другим зельем, которое зачерпнул из котла забвения. Она стояла в твоем будуаре, а я стирал память о тебе. А когда она все забыла, я нагнул ее над твоей кроватью и трахнул. Я спрятал ее от тебя там, где ты не стал бы ее искать. При Дворе Светлых. Заняв место В'лейна, я притворился, что люблю эту смертную. Со временем придворные выпили из котла и все забыли, Принцессы Видимых набрали силу и были замещены, а она стала одной из нас. Я достиг того, чего не смогли дать твои эликсиры. Время в Фейри, наши зелья, образ жизни сделали ее Фейри. Разве не забавно? И настал день, когда она набрала столько силы, что стала нашей Королевой. Она всегда была там — живая, — но ты даже не взглянул на нее. Я держал ее в месте, в которое надменный Король Невидимых точно не явился бы. Ты трахался, со своими сожалениями, а я трахал твою суку. Твоя фаворитка стала моей любовницей, моей королевой. А теперь ее смерть сделает меня тобой.
Глаза Короля были печальны.
— Более, чем ты можешь себе представить, если это так. Но на твоем пути стою не я. — Он покосился на меня.
209 
