Только вчера он смотрел на неё и думал: «Моя Невеста, моя судьба, моя законная жена…»
— Я чувствовал то же самое, когда впервые вернулся, — улыбнулся Себастьян.
Николай фыркнул:
— Ничего подобного. Ты был слишком занят, разукрашивая мне лицо.
— Ну, значит, во второй раз.
Воцарилась неловкая тишина. Конрад оглянулся, изучая обшитый деревянными панелями кабинет. Николай постукивал ручкой по столу. Себастьян тряс ногой.
В конце концов, Николай поднялся из кресла.
— Тут у меня есть кое-что твоё, — сообщил он и, вытащив из ящика стола папку, протянул Конраду. Внутри лежали документы, подтверждающие право собственности на Эланкур, и договор дарения.
— Я подписал дарственную на твоё имя и имя твоей Невесты ещё в ту ночь, когда ты вернул её.
Напряжение, не отпускавшее Конрада, усилилось до предела:
— Я могу заплатить.
— Фактически поместье и так принадлежит Наоми, разве нет? Так что считай это свадебным подарком.
Конрад ненавидел чувствовать себя обязанным.
— Подожди, — обронил он и исчез.
Вампир переместился в Эланкур. Там он сначала проверил, всё ли в порядке у Наоми, поправил ей одеяло и легонько поцеловал. Затем отправился к ящикам с виски и взял одну бутылку. Наоми с самого начала предлагала захватить её с собой, но Конрад резко отказался. Теперь передумал.
Вернувшись в Блэкмаунт, Конрад протянул бутылку Николаю.
Николай стёр пыль с этикетки и потрясённо выдохнул:
— О, мой Бог, это же… это же…
— Да, это именно то, о чём ты думаешь. Настоящее совершенство, — закончил за него Конрад.
Себастьян не стал терять время даром и встал, чтобы принести бокалы из серванта:
— Тогда хватит пялиться на бутылку. Давайте выпьем!
Так они и сделали. Двумя часами позже Конрад пришёл к выводу, что приговорив на троих бутылку виски стоимостью в двадцать тысяч долларов, он не так уж и неловко чувствует себя в присутствии братьев.
Когда Николай и Себастьян начали расспрашивать его, что происходило с ним за последние триста лет, он просто взял и рассказал им всё. Когда они спросили его о Наоми, вампир обнаружил, что с гордостью повествует им о достоинствах своей жены:
— Вы никогда не видели женщину, танцующую, как Наоми. И она заработала деньги на это поместье сама… Только подумайте, сама, будучи незамужней девушкой в двадцатые годы!
Голос Конрада выдавал, как этот факт его самого до сих пор поражает.
— Цепи, наркотики и грубая сила, не смогли удержать Конрада под контролем, — не переставал дивиться Николай, — а крошечная балерина с лёгкостью его приручила. И продолжает дрессировать.
— А как ты собираешься решать вопрос её смертности? — спросил Себастьян.
— Буду искать способ сделать её бессмертной, — отозвался Конрад. Когда братья одарили его недоверчивыми взглядами, Конрад добавил: — Я знаю, это сложно. Но это более предпочтительный сценарий, нежели мне последовать за ней туда, куда она попадёт после смерти. — Конрад залпом допил свой виски и пристально уставился в стеклянное дно бокала. — А вы не думаете о сёстрах, когда возвращаетесь сюда?
Николай и Себастьян многозначительно переглянулись.
В конце концов, Николай протянул:
— Мы собираемся вернуть их. У нас есть возможность забрать их сюда из прошлого… Не изменить историю, а просто отправиться туда и вернуться с ними в наше время.
Конрад прищурил глаза, вглядываясь в брата. Николай ведь не мог шутить такими вещами?
— Как?
— У нас есть волшебный ключ, — ответил Себастьян совершенно серьёзным тоном.
Слово «ключ» заставило Конрада вздрогнуть.
Себастьян разлил остатки виски:
— Богиня по имени Риора даровала мне единственный поворот ключа, но с условием, чтобы я использовал его для воссоединения моей семьи. И я знаю наверняка — ключ сработает.
Если уж скептик Себастьян заявлял, что это должно сработать, то очевидно так оно и было.
— И вы намеревались вернуть и меня, того «прошлого» меня?
— Да, и предложение по-прежнему в силе, — ответил Николай. — Ты только подумай. Мы могли бы очистить твои глаза от крови. И полностью избавить тебя от воспоминаний, которые сводят с ума.
— А что произойдёт с моим теперешним «я»?
— Ты перестанешь существовать, — ответил Себастьян.
— Я так и знал, что у вас был припрятан туз в рукаве. — Не удивительно, что братья были так уверены в его выздоровлении. — Но меня это не устраивает.