75 
Если он считал, что лучший выход – это стать злобной тварью, то без проблем, он прав – войны у нас разные.
13
– Что за хрень валяется у вас на аллее за магазином?
Я подняла глаза. В дверях магазина стояла Дэни, вечернее солнце золотило ее рыжие кудряшки, обрамляло стройную фигуру сияющим нимбом. Как самая обычная девушка, Дэни была одета в униформу, состоящую из светло– зеленых брюк и полосатой бело– зеленой хлопчатобумажной блузы, нагрудный карман которой был украшен вышивкой – трилистником и эмблемой «ПСИ». Дэни казалась милой, забавной и невинной, но мне была известна правда. Не знаю, чему я удивилась больше – ее визиту или солнцу. Они появились одновременно, пока я была поглощена чтением свежих новостей.
Я вернулась к изучению отвратительной истории. Мужчина убил всю свою семью – жену, детей, своих и приемных, даже собаку, – после чего промчался через полгорода и в итоге врезался в бетонную опору моста на скорости восемьдесят миль в час. Он разбился совсем рядом с тем местом, где прошлой ночью останавливались мы с Бэрронсом. По словам соседей, друзей и сотрудников, никто такого не ожидал. Он был любящим мужем, прекрасным работником местной кредитной компании и образцовым отцом, который регулярно занимался со своими детьми учебой и спортом.
– Если хочешь ругаться, Дэни, – сказала я ей, – то займись этим где– нибудь в другом месте.
– Ни хрена, – ответила она мне.
– Поскольку настоящая причина твоего поведения, – продолжала я, не отрывая глаз от газеты, – в том, что при помощи ругательств ты хочешь казаться более взрослой. Как и миллионы других подростков. Попробуй что– нибудь более оригинальное.
Дома я редко читала что– то кроме воскресных журналов, в которых меня прежде всего интересовали разделы о стиле жизни и новостях моды. Убийств всегда было так много, просто я этого не замечала? Неужели я была настолько рассеянна, что не обращала внимания на уровень преступности?
Дэни подвела к двери свой велосипед.
– Мне не нужно пробовать что– то оригинальное, я сама оригинальна. – Она помолчала. – Так что у вас творится за домом?
Я пожала плечами.
– Ты имеешь в виду машины? Понятия не имею.
Я не собиралась признаваться кому– то из союза ши– видящих, что украла Святыню Фейри, убив по ходу дела шестнадцать человек. Я много читала о паранормальном и усвоила золотое правило: не вреди невинным людям и тем, кто каким– то образом может быть отнесен к этой категории, – судя по сообщениям в газете, которую я читала, это правило нарушалось на каждом шагу.
– Нет. Я имею в виду полусъеденного Грага.
– Грага?
Дэни описала то, что от него осталось.
– Я называю их Носорогами. – Я бросила газету. – Так что, за домом валяются останки этой твари?
Дэни кивнула и скривила губы.
– Носороги, понятное дело. Они серые, бородавчатые, и в носу у них так смешно хрюкает.
– А Граг – это специальное название для данной касты Невидимых?
Было ли это официальным названием, которым пользовался совет ши– видящих? Если так, то я хотела знать больше. Я хотела правил, объяснений. Я хотела, чтобы кто– то направлял мою жизнь и привнес в нее хоть немного смысла. Я хотела пройти курс обучения ши– видящих!
Она пожала плечами.
– Не знаю, как они называются у Невидимых. Просто мы называем их Грагами. Твое название мне нравится больше. Так что, ты уже решила прикончить его или хочешь еще немножко попытать? А что ты сделала с остальными его кишками? Держишь в подвале или как?
Дэни оглянулась, словно пытаясь рассмотреть на полках разложенные мной останки Невидимых. При этом выражение ее лица ясно говорило: «Мне так скучно» и «Ух ты, с кишками – это здорово придумано!»
– О Господи, ты что, думаешь… Нет, Дэни, я не пытаю на лужайке Невидимых! Я вообще не знала, что он там валяется.
Меня беспокоил тот факт, что поблизости разгуливал некто большой и нехороший и Носороги служили ему лишь легкой закуской, а я даже не знала об этом. Он беспокоил меня куда больше, чем возможные домыслы Дэни о моей испорченности. Кто вообще формировал модель ее поведения? Телевидение? Видеоигры? Откуда она набралась подобных идей? Нынешние дети, с одной стороны, опасно чувствительны, с другой – столь же опасно впечатлительны, и все это смешивается в смешных пропорциях, отчего стоимость их жизни, за неимением лучших слов, тоже становится смешной. Если я прочту в газете еще одну историю о том, как группа подростков лишила жизни бродягу, объясняя свой поступок: «Ну, не знаю, чего мы его, это было, ну, блин, круто, как в игре по Интернету, знаете такие?», я возьму свое копье и пойду убивать людей, наплевав на все золотые правила.
75 
