Особенно,... 
49 
«Так, значит, Дэррок пытался меня убить», – размышлял он. Причем человеческим оружием. Он наверняка хотел, чтобы все выглядело так, словно Адам попал в перестрелку между людьми. Зная Дэррока, Адам готов был поспорить, что Старейшина рассуждал так: поскольку Адама изгнали, королева ничего не сможет доказать, если на его теле будут человеческие раны.
Хоть Адам и насмехался над человеческим правом, законы Туата-Де были не менее сложными. Королева не могла наказать никого без веских доказательств. Численность Туата-Де не увеличивалась такими темпами, как раньше. И несмотря на то что однажды Адам сказал Цирцену, что тот уже достиг половой зрелости по меркам Туата-Де, это была очередная ложь из тех, что он говорил своему сыну. Очень немногие представители его расы могли иметь потомство, и, хотя Туата-Де не умирали, иногда они просто... уходили.
Габриель пошевелилась в объятиях Адама, прервав его размышления. Она повернулась, поджав под себя ноги и плотнее прижавшись к его телу. Девушка лежала на боку между его ног, положив голову ему на грудь, и Адам сделал глубокий вдох и вздрогнул, чувствуя, как ее крепкое, упругое бедро коснулось его члена. Который, как всегда, был наготове. Эта часть его тела просто не подчинялась ему и, вероятно, действовала в соответствии с единственным законом природы: когда рядом оказывалась Габриель, переходила в режим готовности.
Господи, как же он хотел ее! Никогда еще применение силы не казалось ему таким беспроигрышным вариантом, как теперь, но в таком случае он уподобился бы Дэрроку.
Ему нужно только ее добровольное согласие, меньшее его не устроит. Но, черт возьми, скорей бы его получить! Ведь сейчас он всего лишь человек. С сознанием Туата-Де. Или, точнее, с его отсутствием.
Габби медленно потянулась, осторожно пошевелив каждой мышцей тела, которая болела.
А болели они все. Спросонья она не могла понять, где находится. Она приоткрыла глаза.
Адам Блэк смотрел на нее бездонными темными глазами, опустив голову.
– Доброе утро, ka-lyrra, – медленно и сексуально промурлыкал он, расплываясь в улыбке, от которой замирало сердце.
– Это спорный вопрос, – проворчала она. Каждое утро, в котором был он, она могла назвать каким угодно, но добрым – едва ли. Опасным? Да. Бесконечно притягательным? Да. Полным событий. Возможно, даже удивительным. Но не добрым.
– Я бы приготовил тебе кофе, но ты лежишь на мне, а я не хотел тебя тревожить, когда ты спишь.
Он как будто хотел сказать что-то еще, но она не дала ему этой возможности. Она обомлела, когда увидела, что он оперся спиной об окно, а она свободно разлеглась прямо на его большом, теплом теле, обняв ногами его крепкое бедро (а в ее живот упиралось что-то твердое, о чем она изо всех сил старалась не думать), ее грудь лежала на его груди, а рука окунулась в его волосы. Как будто во сне она его гладила или что-то в этом роде!
– Извини, – поспешно сказала она, высвобождаясь из его объятий, вставая и отстраняясь от него.
Адам тоже поднялся, схватив ее запястье и сжав его, словно стальным браслетом.
– Не спеши, ирландка.
– Отпусти ме... – Габби замерла. Она высвободилась и теперь сидела как ни в чем не бывало. Но что-то было не так. Через миг она поняла. Кто-то сидел в ней. Сидел внутри нее.
Она раскрыла рот, чтобы закричать, но Адам закрыл его Рукой. Он поднялся, потянул ее к себе и то ли перенес, то ли стащил ее с сиденья. Крепко держа, он повел ее из вагона в вагон, пока они не нашли свободное место. Только тогда он ее отпустил.
Широко раскрыв глаза, Габби откинулась на спинку сиденья и уставилась на Адама. Ее рот то открывался, то закрывался.
– Да, ka-lyrra. Это действие силы feth fiada.
Наконец она смогла заговорить.
– Что ты сказал?! – завопила она. – Я что, теперь тоже под действием этого заклятия? Ты позволил кому-то заколдовать меня, пока я спала? Это что, заразно? – Она ударила его в грудь кулаком. – Как ты мог так поступить со мной? Я тебе доверяла!
Его темная бровь изогнулась и поднялась кверху.
– Доверяла? Ведь я всего лишь син сирш ду и все такое – и твой самый страшный враг.
– Ну... Я не имела в виду, что доверяла тебе в серьезных вещах, но я думала, что, по крайней мере, могу рассчитывать на тебя, когда...
– Ты не заколдована, Габриель, – мягко сказал Адам. – Просто, когда я к тебе прикасаюсь, сила, заключенная во мне, передается и тебе тоже. Я не знал наверняка, как это происходит, пока на тебя не села какая-то леди, а потом было уже поздно.
49 
