72 
Стив отметил и вздох, и тень отчаяния в глазах. Она ничего не сказала, но этот взгляд он уже видел, после той первой вспышки памяти днем раньше. Это озадачивало; он не мог придумать ни одной причины, почему Джей должна бояться возвращения памяти. И, поскольку отсутствие логического объяснения подобной реакции сбивало с толку, он не мог себе позволить отмахнуться от загадки. Это не в его характере. Когда что-то беспокоило его, он не успокаивался, пока не доходил до конца. Он никогда не бросал дело, никогда не выкидывал из головы. Сестра часто говорила, что он, по крайней мере, наполовину бульдог… Сестра?
Стив был задумчив, пока они втроем ужинали в итальянском ресторане. Часть его наслаждалась пряной едой и принимала активное участие в непринужденной беседе за столом, но другая часть со всех сторон исследовала щепотку памяти. Если у него есть сестра, почему он сказал Джей, что сирота? Почему у Фрэнка в досье не было никаких сведений о родственниках? Странно. Он допускал, что, возможно, рассказал Джей другую версию своей жизни, потому что не знал, каковы в то время были обстоятельства, но невозможно, чтобы у Фрэнка не имелось списка членов семьи. Вероятно, он вспомнил что-то «реальное».
Сестра. Логика подсказывала, что это невозможно. Но внутреннее чутье твердило, что логика могла ошибаться. Сестра. Эми. Дядя Люк! Дядя Люк! Детские голоса звенели в голове, даже когда он смеялся над рассказами Фрэнка. Дядя Дэн. Дядя Люк. Дядя Люк. Дядя Люк... Люк... Люк...
– Все хорошо? – спросила Джей, глаза потемнели от беспокойства, потом положила руку на его запястье.
Она чувствовала напряжение, исходившее от Стива, и удивлялась, что Фрэнк, казалось, не замечал ничего необычного.
Стук в голове прекратился, когда он посмотрел на нее и улыбнулся. Он с удовольствием подведет итог своему прошлому, благополучно потерянному, раз у него есть Джей. Они были созвучны друг с другом, как струны скрипки Страдивари.
– Просто голова болит, – ответил он, – от нагрузки на глаза.
Оба утверждения были верны, хотя второе не являлось причиной первого. Да и нагрузка не так велика. Проблема в точности, в фокусировке на близких объектах, необходимой для чтения; зрение на дальнее расстояние осталось таким же острым, как и было, даже лучше нормального зрения. У него зрение пилота реактивного самолета.
Джей вернулась к беседе с Фрэнком, ощущая, что напряжение покидает Стива, хотя была уверена – он натянут, как струна. Что-то случилось сегодня, о чем он не рассказал? Страх затопил ее, и ужасно захотелось обратно в коттедж.
Когда они вернулись в мотель, она с облегчением отметила, что Стив пошел в собственную комнату, вместо того чтобы остановиться и поговорить с Фрэнком или немедленно отправиться к ней. Она бросилась к телефону и набрала номер Фрэнка. Он ответил после первого гудка.
– Это Джей, – назвалась она.
– Что-то случилось? – встревожился он.
– Нет, все хорошо. Просто кое-что беспокоит меня, но я не хотела спрашивать при Стиве.
Фрэнк напрягся в своей комнате. Они не сумели прикрыть все исходные данные?
– О Стиве?
– Да нет, ничего серьезного. Агент, который погиб... как его звали? Слишком многое занимало мысли в последнее время после его гибели, и я никогда даже не слышала его имени.
– Нет никакой причины, чтобы знать это. Вы никогда не встречались с ним.
– Знаю, – мягко ответила Джей. – Я просто хотела узнать что-нибудь о нем. Это ведь мог быть Стив. Теперь, когда он мертв, уже не обязательно держать его имя в тайне, ведь так?
Фрэнк задумался. Можно назвать фиктивное имя, но он решил рассказать ей, по крайней мере, большую часть правды. Джей рано или поздно все равно узнает имя, и это поможет ей потом, если она решит, что все случившееся – ошибка. Имя даст ей маленький факт, на котором она сможет сосредоточиться.
– Его звали Лукас Стоун.
– Лукас Стоун.
Ее голос был очень мягким, когда она повторила имя.
– Он был женат? Имел родных?
– Нет, он не был женат.
Фрэнк преднамеренно не ответил на второй вопрос.
– Спасибо, что сообщили. Меня беспокоило, что я не знала.
Он никогда не узнает, насколько беспокоило, подумала Джей, спокойно опуская трубку. Лукас Стоун. Она много раз мысленно повторила имя, примеряя его к разбитому лицу, чувствуя, как тяжело бьется сердце. Лукас Стоун. Да.
Только теперь она поняла, какую ошибку совершила. Если и раньше было трудно называть его Стивом, то теперь стало и вовсе невозможным. Стив – украденное имя, но она его использовала, потому что не было другого. Что, если проскользнет настоящее имя: Лукас?
72 
