5 
Тихо? Мне очень хотелось сказать: – в самом деле, Карен? Ты хоть представляешь, что хуже тишины? Двадцатичетырехчасовой треск флуоресцентных ламп в центре, изо дня в день. Или быть может звуки, издаваемые моей изрезанной соседкой по комнате, наносящей удары в свое бедро соединенными вместе ложкой и вилкой? Как насчет отрывистого смеха без повода? В конце, концов я ничего не сказала о центре. Всего пару лет и аут.
– Мам, у меня сегодня важный день. – Я перекинула через плечо рюкзак. – И я хочу быть снаружи, когда Брэнд появится. Я и так заставила его ждать меня все лето.
– О, конечно. – Она следовала за мной тенью вниз по парадной лестнице. У двери, убрав мои волосы за уши, поцеловала в лоб, будто я маленькая девочка. – Твой шампунь приятно пахнет, наверное, я позаимствую немного.
– Конечно. – Я еще раз натянуто улыбнулась, потом вышла на улицу. Туман в воздухе был такой неподвижный, словно земля выдохнула, но забыла вдохнуть еще раз.
Я спустилась с крыльца, и обернулась взглянуть на внушительный дом, в котором я отсутствовала чересчур долго. Хейвен Хаус был огромным особняком из двадцати двух комнат, с двенадцатью колоннами по фасаду. Его цвета – деревянная обшивка – легчайшие сливки, и штормовые ставни – темнейший зеленый лес – оставались неизменны с первоначальной постройки моей пра-пра-пра-пра-бабушкой. Двенадцать массивных дубов окружали строение, их развесистые ветви местами переплетались, как у стотонной гидры, заманивающей добычу в ловушку. Местные жители думали, что Хейвен Хаус выглядит как населенный призраками. Учитывая, что это место купалось в тумане, я должна была согласиться, что это было справедливо.
Пока ждала, я побрела по лужайке поближе к ряду тростника, наклоняясь понюхать фиолетовый стебель. Ломкий, но не сладкий. Один из перистых зеленых листьев был завит так, что, казалось, будто он обхватил мою руку. Это заставило меня улыбнуться.
– Скоро ты получишь дождь, – пробормотала я, надеясь, что засуха в Стерлинге наконец закончится.
Моя улыбка стала шире, когда я увидела, как блестящий Порш-кабриолет красным пятном, притормаживает на нашей устрично-ракушечной подъездной дороге. Брэндон. Он был самым завидным уловом в нашем приходе. Старшеклассник. Футбольный защитник. Богач. Тройной выгоды бойфренд.
Когда он подъехал, я с ухмылкой распахнула пассажирскую дверь:
– Привет, здоровяк.
Но он нахмурился:
– Ты выглядишь…усталой.
– Я допоздна не могла добраться до кровати, – ответила я, взглянув через плечо, бросая сумку на крохотное заднее сиденье. Когда кухонная занавеска колыхнулась сбоку, я еле удержалась чтобы не закатить глаза. Два года и аут...
– Ты хорошо себя чувствуешь? – его взгляд был полон беспокойства. – Мы можем прихватить по пути кофе.
Я закрыла за собой дверь.
– Непременно. Как-нибудь.
Он не похвалил мой внешний вид, ни мои волосы, ни наряд – мое нежно-голубое платье без рукавов от Хлои, с низом не более чем на четыре дюйма выше колен, шелковую черную ленту, удерживающую мои вьющиеся волосы в "конском хвосте", черные туфли в тон от Миу Миу закрывающие лодыжки и пятки. Бриллиантовые сережки и наручные часы Patek Philippe служили моими единственными драгоценностями. Я провела недели, планируя этот наряд, и два дня в Атланте, приобретая его, и последний час, убеждая саму себя, что я никогда не выглядела лучше.
Он расправил свои широкие плечи, предмет обсуждения был забыт. Когда мы продирались вниз по подъездной дороге Хейвена, шины выплевывали на кочках кусочки раковин, мы оставляли за собой акр за акром тростника. Как только мы достигли шоссе, морщинистого и изношенного участка старой Луизиаской дороги, он сказал:
– Ты этим утром какая-то тихая.
– У меня были странные сны прошлой ночью.
Кошмары. Впрочем, ничего нового. Наверное, мои хорошие сны были бы наполнены растениями. Я видела бы плющ и розы, растущие на моих глазах, или всходы злаков со всех сторон. Но в последнее время в моих кошмарах, сумасшедшая рыжеволосая женщина с мерцающими зелеными глазами использовала эти самые растения чтобы... причинять боль людям, ужасными способами. Когда же ее жертвы просили о пощаде, она гоготала от восторга. Она была в мантии и частично скрыта капюшоном, поэтому я не могла разглядеть ее лица, но у нее была бледная кожа и зеленые татуировки в виде плюща, бегущие вниз по обеим щекам. А ее буйные рыжие волосы были усыпаны листьями. Я звала ее рыжей ведьмой.
5 
