140 
— Нет, — твёрдо ответил Гарри, — Это был не мой Покровитель, — Он направил луч из палочки по направлению к дереву, где лежал Драко, а Джинни сидела около него, — Это был его.
У Чарли от изумления открылся рот, хотя он абсолютно не смотрел на Драко: — ДЖИННИ?
— Привет, Чарли, — еле выговорила девочка.
Чарли бросился к дереву, наклонился к своей младшей сестре и взял её за плечи: — Джинни! С тобой всё в порядке?
— Со мной всё хорошо, Чарли, всё в порядке, правда, я…
— О… — перебил Драко резким голосом, — О… Пожалуйста, не сидите на моей сломанной ноге.
Чарли отпрыгнул назад, потом уставился на Драко, как будто видел его первый раз в жизни:
— Кто ты?
— Драко Малфой, — ответил Драко.
Чарли был просто шокирован: — Сын Люция Малфоя?
— Да!
— И это был твой Покровитель?
— Да, — повторил Драко.
Чарли усмехнулся: — Это был просто жуткий дракон.
— Я не видел его… — произнёс Драко.
Но Джинни перебила их: — Чарли, у него сломана нога, — сказала она.
Тут Чарли уже не улыбался: — Как это случилось?
— Это очень длинная история, — нервно вклинился Рон.
— Упал со своей собственной метлы, — коротко ответил Драко.
— Очевидно не так давно, — сказал Чарли и опустился на колени, — Какая именно нога?
Драко показал. Пока Рон, Гарри и Джинни смотрели: Рон с удивлением, а Гарри и Джинни с беспокойством — Чарли вынул свою палочку и указал на ногу Драко немного ниже колена, затем произнёс нужное заклинание и сказал: — Вам всем нужно вернуться со мной в лагерь. Это недалеко отсюда.
— Но как? — спросил Гарри, — Малфой не может лететь с такой ногой!
Чарли поднёс руку к нагрудному карманчику и вытащил оттуда маленькую серебряную коробочку. Он открыл её и достал небольшой металлический шарик.
— Портключ, — объяснил Чарли, — Мы всегда носим его с собой.
— А когда мы доберёмся до лагеря, ты сможешь залечить ногу Малфоя? — спросила Джинни.
— Когда работаешь с драконами, то всё равно так или иначе сталкиваешься с какими-нибудь серьёзными повреждениями — бодро продолжал Чарли, — Один из наших медиков сможет залечить её прямо сейчас. А тем временем… — Старший Висли строго посмотрел на Рона, — вы можете рассказать, что вы здесь затеваете.
**************
Эрмиона, облокотившись на каменную стену башни, посмотрела на открывающуюся дверь. К её удивлению, это оказался Червехвост, а не Слитерин. Он закрыл дверь и посмотрел на неё. Эрмиона увидела какой-то серебряный дымящийся кубок в его руке.
У Эрмионы все внутри похолодело. — Здравствуй, Эрмиона, — произнёс он спокойно.
— Что тебе надо? — спросила она холодно.
— Я просто не понимаю, — сказал Червехвост, — почему такая умная девочка как ты не смогла научиться хоть каким-то манерам.
— А знаешь, чего я не понимаю? — огрызнулась Эрмиона, — Как Сириус и отец Гарри могли быть лучшими друзьями такой сволочи как ты? Ты отвратителен!
Эрмиона думала, но не могла быть уверена, что заметила, как Червехвост вздрогнул. Но секундой позже на его лице уже сияла широкая улыбка, он сделал ещё несколько шагов к Эрмионе. В руке, где только что находился серебряный кубок, резко появилась волшебная палочка: — Мой хозяин уже дал разрешение применять к тебе различные наказания, волшебные наказания, — усмехнулся Червехвост, — только дай мне повод, и я сделаю это.
Эрмиона молчала.
— Что, затихла? — злобно проговорил он, — В горле пересохло? — Червехвост протянул кубок ближе к ней — Пей!
Эрмиона посмотрела на чашу, в которой дымилась какая-то синевато-красная жидкость. У неё был сильный запах — не плохой, даже довольно приятный, примерно как лимоны, розы или свежеиспеченный хлеб.
— Меня не мучает жажда, — ответила Эрмиона.
Червехвост опять усмехнулся: — Ты выпьешь это, или же я нашлю на тебя Пыточное заклятие, и буду пытать тебя до тех пор, пока ты не сможешь пошевелить своими конечностями. Потом ты всё равно выпьешь это. Но если тебе хочется быть глупой и храброй, я только за. Потому что мне действительно хочется немного помучить тебя.
Эрмиона тут же почувствовала сумасшедшее биение своего сердца где-то… в пятках. Она вспомнила, как Люций Малфой пытал её в особняке Малфоев, пытаясь заставить сказать, где тогда находился Гарри… вспомнила желание умереть. Это не относилось к тем вещам, которые можно было просто забыть или простить.
140 
