. Даже не знаю как называется эта болезнь. Г... 
568 
— Я хотел тебе кое-что вернуть, — пояснил Дамблдор. — Кое-что, что ты потерял.
— Да? — заинтересовался Драко.
Дамблдор протянул руку, и глаза Драко полезли на лоб: в центре морщинистой ладони что-то темно блеснуло — ониксовое кольцо в форме грифа.
— Мое кольцо, — без выражения произнес Драко, протягивая к нему руку. — А я-то думал, что я его потерял.
— Так и случилось, — кивнул Дамблдор. — На вершине Северной башни.
Драко машинально стиснул кольцо в кулаке. Я не должен был показывать, что оно мое…
— Я знаю, что оно принадлежит тебе, Драко, — словно почитав его мысли, заметил Дамблдор. — С того самого мига, как мне его передал Чарли: я много раз видел это кольцо на руке твоего отца — еще когда он был в школе, видел его на руке твоего деда Юлиуса. Твой отец носил его, не снимая, — я был удивлен, что он расстался с ним.
— Он сказал, что пришло мое время носить его, — Драко надел кольцо на палец. — И сказал, что я стал настоящим Малфоем.
Дамблдор качнулся вперед, пристально и мягко глядя на Драко:
— Ты хочешь мне еще что-то сказать?
Поколебавшись, Драко отрицательно качнул головой:
— Нет, профессор.
— Полагаю, что с моей стороны неуместно спрашивать тебя, — произнес Дамблдор, буквально пронзая Драко своими яркими, мягкими, но печальными синим глазами. — Думаю, что ты заметил… некоторые изменения с Гарри?
Драко опустил глаза к своим рукам. Сквозь окно лился слабый свет, в котором кожа буквально просвечивала. Он вспомнил кладбище — там ему показалось, что свет проходит сквозь Гарри.
— Заметил, — ответил Драко, внезапно ощутив, что словно предает Гарри, хотя всего-навсего сказал вслух одно слово. — Однако вам лучше поговорить об этом с кем-то, кто с ним близок, — с Гермионой или Уизли, например…
— Нет никого, кто был бы ближе ему, — возразил Дамблдор. — Ближе тебя. Хотя, думаю, они смогли бы защитить его в случае необходимости. А ты?
— Защитить? От чего?
— А разве это имеет значение?
Драко поднял взгляд:
— Думаю, нет. Конечно, я должен сделать то, что должен, — он поерзал на своем стуле. — Но я попробовал поговорить с ним, но он ответил… словом, я не знаю, что я могу сделать. Но если это в моих силах, я сделаю это, — и Драко в упор взглянул на Дамблдора, кто единственный (кроме Сириуса, не знавшего, тем не менее, подробностей) знал, что именно он видел, когда умирал. — Я причина этого, да?
— Ты не вызвал эту ситуацию, ты просто выявил ее. Наверное, ты считаешь, что должен все исправить, — однако ты не можешь и думаешь, что из-за этого он будет тебе не рад. Ты не можешь встать между ним и его страданием, слишком все это сложно и необычно для Гарри. Счастье похоже одно на другое, беды и горести все разные. Ты можешь понять, что значит потерять родителей, как Гарри, — ведь в некотором смысле ты никогда их не имел. Однако тебе не понять этого восхищения и идеализации этих несуществующих родителей, вложения в них всего добра мира. А потом вдруг обнаружить, что они, кому ты так обязан, все их муки и покой и их спасение от того состояния, в каком они сейчас, — легли тебе на плечи — а у тебя нет ни малейшего представления, как все это исполнить.
— Не надо, — Драко с грохотом поднялся, уронив стул, — это моя вина.
— Было бы странно, если бы это было так, — мягко покачал головой Дамблдор, взмахом руки возвращая стул в нормальное положение. — Однако я предполагал, что ты можешь так думать, а потому мое предисловие было чуть длиннее. Все дело в том, что я должен кое-что тебе сказать, я собирался это сделать уже очень давно.
— Что-то обо мне? Или о Гарри — удивленно переспросил Драко.
— Что-то, что вас обоих не касается, хотя, с другой стороны, имеет отношение к тому, что вас связывает.
Прекрасно, — подумал Драко, — может, вы будете изъясняться еще неопределенней? Однако вслух он сказал совсем другое:
— Это важно?
— Да, — кивнул Дамблдор. — Это важно.
Сердце Драко гулко заколотилось у него в груди.
Он почувствовал, что это и вправду что-то важное и, может быть, даже что-то плохое. Взгляд на лицо Дамблдора только подтвердил его подозрения.
— Что плохое случится с Гарри? — быстро спросил он. — Я бы предпочел не знать об этом, если вы не возражаете.
568 
