Последние отзывы

  637  

Как же я не догадался? Я же знал, что она тоже староста. И слизеринка — только слизеринец мог придумать что-то подобное.

Обойдя столик, он подобрался к большому окованному медью сундуку, стоящему у кровати Пенси.

Блез выглянула из-за ширмы и мстительно сверкнула глазами:

— Ты не сумеешь это открыть. Там больше шестнадцати анти-Алохомор, и только Пенси знает все пароли…

— Шестнадцать? Неужто? Так много? — он сделал еще шаг к чемодану, внимательно присмотрелся к нему и носком ботинка попинал замок. Потом размахнулся и влепил по нему изо всех сил — раз, другой, третий, словно вымещая на нем всю свою ярость. На четвертом ударе дерево жалобно заскрипело и подалось, а после пятого замок вылетел из сундука и звякнул об пол. Крышка распахнулась.

— Алохомора, — прокомментировал свои действия Драко. Блез ничего не сказала, решив, видимо, демонстративно игнорировать его, однако, тем не менее, наблюдала, как он присел и углубился в содержимое чемодана. Сначала аккуратной стопкой были извлечены книги, под ними оказались пустые баночки и пузырьки, а дальше — пара светло-золотистых шелковых тапочек и аккуратно сложенная белая пижама с синими и желтыми цветочками и веточками.

Сердце Драко забухало у него в груди отбойным молотком. Он оказался прав. Он знал, что прав, однако ему нужны были доказательства. Видимо, она думала, что никто не сможет догадаться. Он аккуратно подвинул пижаму и тапочки — под ними оказался свернутый пергамент, он запихнул его в карман своего плаща. Ниже лежала длинная покрытая глазурью коробка, резко распахнувшаяся, когда он нажал на ее края. Внутри переливалась разноцветная ткань, замерцавшая, когда он прикоснулся к ней рукой…

— Мантия-невидимка, — прошептал Драко. Губы его дрогнули в слабой улыбке. Умница Пенси. Свернув мантию в комочек, он сунул её себе в карман брюк, совершенно убежденный, что карман приобрел от этого весьма двусмысленный вид, и снова залез в чемодан, но там больше ничего не было — ногти царапнули деревянное дно. Поднявшись, Драко вернулся на половину комнату Блез, бросившую на него яростный взгляд.

— Собираешься стащить вещи Пенси?

— Так точно, — коротко бросил он.

— Ты — вор, — подытожила она. — И ублюдок. Отвернуться от собственного Дома, чтобы связаться с этими гриффиндорскими подонками…

— Заткнись, Блез.

— Нет, я скажу. Я всем расскажу.

Он присел рядом и заглянул ей в глаза. Сейчас, без косметики, с растрепанными и спутанными волосами она выглядела куда менее холеной, чем обычно.

— Вперед, сделай это, — предложил он, — и я точно расскажу всем, зачем ты согласилась на весь этот обман, что мы якобы встречаемся с тобой.

— Ты невыносимый ублюдок, — зашипела она сквозь зубы. — Будешь шантажировать меня?

— Нет, просто устанавливаю равновесие. Знаешь ли, не люблю дисбаланс. Если, конечно, преимущество не на моей стороне, как сейчас.

— Сейчас, может, и да, — прищурилась она. — Но это не навсегда. Все узнают цену твоей верности, Драко, все узнают, что это враньё. И если и есть что-то, что в действительности ненавидят слизеринцы, — это отщепенец и изменник.

— Что-то никак не пойму, о чем ты, Блез. Ты что, считаешь, что у меня больше нет шансов стать Самым Популярным Слизеринцем Года?

— Я прикрывала тебя, — зарычала она, и он с удивлением заметил, что ее глаза на миг блеснули, словно в них мелькнули слезы. И на какое-то мгновение эти зеленые глаза так напомнили ему другие — такие же зеленые, что в груди у него вспыхнула искра сочувствия.

— Ты просто никогда не замечал, что я защищала тебя, обманывала ради тебя, скрывала, сколько времени ты проводишь с этим Поттером и его прихлебателями, придумывала причины, чтобы объяснить это… Если ты лишишься меня, ты потеряешь того, кто верил, что ты вернешься в наши ряды. И ты останешься сам по себе, Драко.

Он вздохнул.

— Я и так сам по себе. Спасибо, если защищала меня, однако в этом не было необходимости. Я не боюсь Дома Слизерина.

— А надо бы, Драко. Надо бы… — Блез отвела глаза в сторону.

Он снова вздохнул. Как он устал…

— Сейчас я собираюсь тебя развязать и хочу, чтобы ты пообещала, что не набросишься на меня в тот миг, когда я развяжу тебе руки.

— Обещаю, — не поднимая глаз, кивнула она. И, разумеется, в миг, когда ее руки стали свободны, она его ударила.

  637