Особенно,... 
32 
Похоже, внезапное слабоумие — что же еще? — превращало ее в легкомысленную девочку-подростка, стоило только представить совместное проживание с этим мужчиной. Никаких свиданий, ничего такого, скорее придется надрывать спину, но жить рядом с ним! Видеть его каждый день! Стирать его грязное белье!
Точно крыша поехала. Наверняка. Ни к чему подобные фантазии. Это не просто глупо, это невозможно. И опасно. Учитывая ее положение, ничто не могло…
Ох, ничего себе!
Карлин невольно разинула рот, увидев открывшуюся взору картину. Она-то не сумела отвлечь себя, зато Господь Бог и Мать-Природа сделали это за нее, да еще как!
Спутники давно покинули асфальтовое шоссе, свернули направо на гравийную дорогу, затем налево на дорогу похуже, потом и вовсе на грунтовую, которая, казалось, вела в никуда. Полдень, солнце стояло прямо над головой, так что Карлин не имела ни малейшего представления, в каком направлении они двигались. Ясно одно — они поднимаются все выше и выше, потому что уши немного заложило.
Какая красота! Нет, «красота» — слишком невыразительное слово, пейзаж просто захватывал дух. Карлин чуть не свернула шею, пытаясь разглядеть восхитительные долины и впечатляющие горы. Из Баттл-Риджа вид на горы тоже радовал, но теперь, подъехав гораздо ближе, она от восторга едва дышала, такое великолепие и словами не описать. Все эти бесконечные повороты давно запутали, но, черт возьми, изумительная панорама оправдывала долгое путешествие.
С практической точки зрения, у работы на ранчо Декера было одно огромное преимущество — никто, включая ее саму, не сумеет найти сюда дорогу из Баттл-Риджа. Здесь и правда можно надежно залечь на дно, по крайней мере на некоторое время. Короткое и не слишком приятное знакомство с Декером поубавило оптимизма, что он сжалится и вернет ее в цивилизацию, раз уж попал в такое затруднительное положение. Зик, видимо, настолько отчаялся найти повара и экономку, что рискнул нанять «бродяжку».
— Ишь, умник выискался, — пробурчала Карлин. — Я тебе покажу бродяжку.
Оскорбление заставляло злобиться снова и снова. Нет, не снова, потому что она и не переставала злиться, но это даже хорошо. Карлин пока не придумала, каким именно способом отомстит — словами или поступками, — но мистер Брюзга получит сполна. Ей нужны деньги, нужна работа, но сейчас он нуждается в ней больше, чем она в нем, так что козыри у нее на руках. Злость — это отлично. Злость — самое лучшее настроение. В противном случае Декером слишком легко увлечься.
Дьявол, да Зик являл собой чистый соблазн, даже когда бесил до невозможности.
Черт бы всё побрал. Черт бы побрал эту его возмутительную сексуальность… а ведь он даже не старался! «Пожалуйста, Господи, — отчаянно молила Карлин, — не позволяй ему когда-нибудь даже попробовать меня соблазнить. Где взять силы ему противостоять?» Когда-то, до Брэда, она танцевала бы на потолке от счастья, что Зик вызывает у нее такие эмоции: безумный грохот сердца, томление внизу живота, нервозность, жар и напряжение во всем теле. Интересно, это совпадение или предупреждение, что симптомы сильного влечения почти те же, что и при какой-нибудь ужасной болезни? Легко представить, как она заявляется в отделение неотложной помощи с подобными жалобами… ее немедленно послали бы либо к кардиологу, либо к психиатру, либо к обоим сразу.
Но сейчас не время танцевать на потолке. Зик ясно дал понять, что она всего лишь временная замена, пока он не найдет кого-то постоянного, предпочтительно мужчину. Оно и к лучшему. На данный момент ранчо Декера — чудесно изолированное — отличное место, чтобы спрятаться. Если Зик наймет постоянного повара до окончания зимы, наверное, тут же ее уволит, хотя обещал этого не делать, но, учитывая обстоятельства, Карлин не слишком сокрушалась по этому поводу. В конце концов, она вынудила его дать обещание в тот момент, когда она бесила его до чертиков, а он — ее. Всё по-честному, верно?
Всё, что ей нужно — держать его на расстоянии, подальше от собственных взбесившихся гормонов. «Я справлюсь», — ухмыльнулась про себя Карлин. Возможно, это будет даже весело. И если иной раз чертовы гормоны и взбунтуются при виде этих колдовских глаз, ничего страшного — стирка грязного белья и прочие хлопоты мигом вернут с небес на землю. Всё будет прекрасно, пока она не поймает себя за вдыханием запаха его рубашек.
32 
