Трое спутников волшебника, пригнувшись, наблюдали за ним.
– Он спит? – полюбопытствовал Креозот. Канина кивнула.
– И что он делает?
– Думаю, строит башню.
Ринсвинд, пошатываясь, вернулся в круг из камней и с величайшей осторожностью поставил на воздух очередной камень. Камень упал.
– Не очень-то здорово получается, – заметил Найджел.
– Очень грустное зрелище, – заметил Креозот.
– Может, нам лучше разбудить его, – размышляла Канина. – Вот только я слышала, что если разбудить лунатика, то у него отвалятся ноги или нечто вроде. Как вы считаете?
– Будить волшебников рискованно, – согласился Найджел.
Они попытались поудобнее устроиться на холодном песке.
– Все это довольно трогательно, – проговорил Креозот. – Ведь он на самом деле не настоящий волшебник.
Канина и Найджел упорно старались не встречаться друг с другом глазами. Наконец юноша кашлянул и сказал:
– Я, знаешь ли, тоже не совсем герой-варвар. Возможно, ты это заметил.
Какое-то время они следили за тем, как трудится Ринсвинд.
– Раз уж на то пошло, – наконец решилась Канина, – в парикмахерском искусстве я тоже не профессионал.
Найджел и Канина опять уставились на разгуливающего во сне Ринсвинда, занятые своими мыслями и багровые от обоюдного смущения.
– Если кому-то станет легче, то и я иногда замечаю, что моя поэзия оставляет желать лучшего, – прочистив горло, объявил Креозот.
Ринсвинд старательно пытался установить на маленький голыш большой валун. Валун упал, но волшебник, похоже, остался доволен результатом.
– А как бы ты оценил эту ситуацию с точки зрения поэта? – осторожно проговорила Канина.
Креозот смущенно поерзал и изрек:
– Забавная штука – жизнь.
– Довольно точно.
Найджел лег на спину и посмотрел на затянутые дымкой звезды. Вдруг он подскочил и сел.
– Вы видели?
– Что?
– Какая-то вспышка, нечто вроде…
Горизонт в направлении Пупа неслышно расцвел красочным цветком, который, быстро разрастаясь, переходил от одного оттенка спектра к другому, а затем, полыхнув сверкающим октарином, отпечатавшимся на сетчатках глаз, медленно поблек.
Спустя мгновение где-то вдали загрохотало.
– Магическое оружие, – моргая, предположила Канина.
Порыв теплого ветра подхватил туман, разорвал его в клочья и унес прочь.
– Черт возьми! – воскликнул Найджел, поднимаясь на ноги. – Я разбужу его, даже если это будет означать, что в конце концов нам придется нести его.
Он протянул руку к плечу Ринсвинда, и как раз в этот момент высоко-высоко в небе пролетело нечто, смахивающее на стаю гусей, нанюхавшихся веселящего газа. Сопровождаемое звуком, от которого свело бы даже вставную челюсть, оно исчезло в пустыне. Последовала вспышка зеленого света, раздался глухой удар.
– Давай я его разбужу, – предложила Канина. – А ты принеси ковер.
Она перебралась через круг из камней и осторожно взяла волшебника за руку – классический способ разбудить сомнамбулу, если бы Ринсвинд не уронил камень, который нес, себе на ногу.
– Где я? – открыв глаза, вопросил он.
– На берегу. Ты… э-э… спал.
Ринсвинд, моргая, посмотрел на туман, на небо, на круг камней, на Канину, снова на круг камней и, наконец, опять на небо.
– Что происходит? – спросил он.
– Что-то вроде магического фейерверка.
– О-о. Значит, началось?
Он, пошатываясь, вышел из круга – его походка заставила Канину предположить, что он, возможно, еще не совсем проснулся, – и направился обратно к потухшему костру.
Пройдя несколько шагов, он, похоже, что-то припомнил.
– Ой, – сказал он, посмотрев на свою ногу.
Ринсвинд почти добрался до костра, когда их накрыла взрывная волна от последнего заклятия. Оно было направлено на башню в Аль Хали, которая находилась в двадцати милях от того места, где они разбили лагерь, поэтому докатившаяся до них волна уже потеряла свою силу. Пронесясь с легким всасывающим звуком над дюнами, волна практически ни на что не повлияла – лишь костер полыхнул ало-зеленым светом, одна из сандалий Найджела обернулась маленьким, но весьма сердитым барсуком, да из тюрбана серифа вылетел голубь.
Миновав пустыню, волна, клокоча, умчалась в море.
– Что это было? – поинтересовался Найджел, пиная барсука, который упорно обнюхивал его ногу.