510 
Думминг оторвался от записной книжки.
— С большой степенью точностью я смогу это выяснить только на закате, аркканцлер. Но полагаю, мы где-то неподалеку от Края.
— А еще мы нашли лагерь профессора жестокой и необычной географии, — встрял профессор современного руносложения. Он покопался в безднах кармана. — Да, лагерь и костровище. А также бамбуковую мебель и массу других вещей. Например, носки на веревке. И еще вот это.
Он извлек из кармана крайне потрепанный блокнотик стандартного университетского формата. Чудакулли вел строгую отчетность и выдавал новый блокнот, лишь когда предыдущий будет исписан вдоль и поперек на всех страницах с обеих сторон.
— Валялся на земле, — сказал профессор современного руносложения. — Но, боюсь, муравьи добрались до него раньше нас.
Чудакулли открыл блокнот и прочел запись на первой странице.
— «Интиресные наблюдения на Моно-Острове. Уникально-уидененное место».
Он перевернул пару страниц.
— Списки растений и рыб, — сообщил он. — Как по мне, я не нахожу в этой информации ничего особенного, но я ведь не географ. И почему, интересно, он называет остров «Моно»?
— Это означает «Один Остров», — объяснил Думминг.
— Конечно один, а сколько ж еще? Хотя, по-моему, я вижу неподалеку парочку похожих островов. Налицо острая нехватка воображения. Называл бы уж весь архипелаг. — Аркканцлер затолкал блокнот в карман. — Ну что ж… А самого нашего профессора не видно?
— Как ни странно, нет.
— Пошел, наверное, искупнуться и был съеден диким ананасом, — усмехнулся Чудакулли. — А как поживает наш общий друг библиотекарь, господин Тупс? Ему здесь, кажется, неплохо?
— Думаю, аркканцлер, вам лучше знать, — пожал плечами Думминг. — Вы уже больше получаса на нем сидите.
Чудакулли опустил глаза на шезлонг, кое-где покрытый рыжим мехом.
— Так это?..
— Да, аркканцлер.
— А я думал, это наш географ с собой принес.
— Купил в специальной лавке, специализирующейся на шезлонгах с подбитыми черной кожей ножками?
Чудакулли снова посмотрел вниз.
— Так мне, думаешь, лучше встать?
— Как знать, он ведь теперь шезлонг. И процесс сидения на себе должен воспринимать как совершенно естественный.
— Нужно срочно найти лекарство, Тупс. Это переходит все границы…
— Господа-а-а-а, эге-е-ей!
В окно ванной лезло некое видение в розовых тонах. Тона были достаточно мирными, но само видение сделало бы честь даже самым хаотичным галлюциногенам.
Теоретически для дамы определенного возраста не существует достойного способа пролезть в окно. Тем не менее розовая дама очень пыталась таковой способ изобрести. И следует признать, она перемещалась в пространстве с чем-то большим, чем так называемое достоинство, которое бесплатным приложением идет ко всяким королям и епископам, — о нет, эта особа передвигалась с веской респектабельностью домашнего сталелитейного разлива. Однако момент, когда часть ее лодыжки могла быть увиденной всеми, неминуемо приближался, и дама, пытаясь предотвратить сие ужасное событие, неловко замерла на подоконнике.
Главный философ закашлялся. Рука его невольно взлетела к шее, как будто стремясь поправить несуществующий галстук.
— А-а! — узнал Чудакулли. — Бесценная госпожа Герпес. Эй, кто-нибудь, пойдите и помогите ей, Тупс.
— Я схожу, — вызвался главный философ всего лишь чуть-чуть быстрее, чем сам того желал [12].
Университетская домоправительница повернула голову в сторону ванной комнаты и произнесла несколько слов, обращаясь к кому-то невидимому по ту сторону окна. Когда же она вновь повернулась к пляжу, выражение лица под кодовым названием «ору-на-подчиненных» мгновенно сменилось другим, гораздо более ласковым и называющимся «слушаю-господин-волшебник».
Как-то, к вящему возмущению главного философа, заведующий кафедрой беспредметных изысканий посмел заметить, что на лице у ихней домоправительницы слишком много подбородков. Так вот, завкафедрой был не совсем прав, поскольку в госпоже Герпес все же присутствовал некий глянец — правда, у кого-то он мог вызвать мысли о передержанной в тепле свечке.
— Йа подюмала, вам, господа, вероятьно, захочется перекюсить, — говорила госпожа Герпес, пока волшебники помогали ей спуститься с подоконника. — Так чьто йа взяла на себя смелость отьдать расьпоряжение приготовить вам полдник. Сичас принесю…
510 
