57 
Гратц остановился, не выходя на опушку леса. Впереди простиралась небольшая полянка, следом за которой снова шел густой лес. Русские в очередной раз показали свою непредсказуемость. Ведь даже просто пройти через такую чащобу — и то задачка не самая легкая. А передвигаться по ней настолько быстро… это вообще за гранью фантастики. Но сработавшие поочередно датчики ясно указывали на то, что совсем недавно там прошел кто-то, массой не менее семидесяти килограммов и передвигавшийся со скоростью не ниже трех километров в час. Три километра в час по этим зарослям? Чем русские кормят своих солдат — тут лосиной выносливостью обладать надобно!
И теперь эти русские сидят в лесу. Почти напротив майора (если, конечно, они так никуда дальше и не сдвинулись). Отдыхают? Или русские заняты своими ранеными?
И так может быть — и эдак. От места подрыва они прошли больше километра, да еще таща на себе пострадавших… Да, вполне вероятно, что они остановились передохнуть.
— Майерс, — повернулся командир батальона к связисту. — Что в эфире?
— Открытого радиообмена не было, — тотчас же откликнулся тот.
— То есть?
— На частотах стандартного диапазона, которые используются русскими для наведения авиации, тихо. К сожалению, герр майор, технически нереально контролировать
— И что же тот, второй?
— Несколько раз я фиксировал какие-то помехи, которые вполне могли быть вызваны и атмосферными возмущениями. Да хоть бы и грозой, герр майор. Только вчера вечером такая была, если вы изволили обратить внимание. Но ничего указывающего на осмысленный радиообмен в эфире нет.
Так… полностью исключить то, что русские никому и ничего не передали, оказывается, невозможно… Даже и засечь такую передачу мы можем не суметь. Ну, засечем — и что с того? Сильно легче кому-то станет?
А с другой стороны — что они там сообщат?
Произошел подрыв неустановленного устройства, неизвестно кем поставленного?
Люди были?
Нет, рядом с местом подрыва они никого увидеть просто не имели возможности. По причине полного отсутствия людей ближе километра от мины.
Ну, количество пострадавших сообщат… направление движения… Все?
Да, все, больше просто нечего.
И факт встречи с патрулем… а это совсем невесело!
Нет, нельзя им давать возможность организовать нормальный радиосеанс.
Майор поднес к глазам бинокль, разглядывая противоположную сторону поляны.
— Засветка! Характерная для бинокля, направление — два пальца влево, от покосившейся ели, на десять часов!
— Принято… — приникла к окуляру прицела Гадалка. — Сейчас ты у меня наглядишься…
Приближенные оптикой, прыгнули вперед ветви деревьев. Левее…
Рука… это уже лучше.
А вот и сам человек.
Флектарн… Немец? Не факт, американцы приняли этот вид камуфляжа и для себя, для европейского театра военных действий. Как единый для всего НАТО.
Кто угодно здесь может быть.
Бинокль — стало быть, как минимум взводный. Офицер, это уже хорошо. Потеря командира всегда плохо влияет на прочих бойцов.
Палец мягко утопил кнопку на цевье — в окуляре прицела высветились цифры.
До цели двести восемнадцать метров, детская дистанция. Вот, правда, после выстрела сразу встанет проблема с тем, чтобы отойти… на таком расстоянии и просто автоматным огнем могут все кусты порезать. Ну, да ладно, не в первый раз.
Бесшумно сработал зум, лицо в прицеле выросло.
Снова нажать кнопку… поправка… можно стрелять!
Офицер внезапно опустил бинокль и посмотрел прямо в глаза Гадалке. Так, конечно же, только казалось, он не мог видеть ни ствола, ни прицела, да и смотрел до этого куда-то в сторону. Туда, где, теоретически и должен был бы лежать стрелок.
Ну да, там место более удобное, обзор получше… так и мы тоже ведь не лыком шиты! Нас тоже учили не совсем бесталанные люди…
Учили…
Немолодой мужик, в возрасте…
На лбу офицера остановился прицельный маркер.
Палец осторожно потянул спусковой крючок.
Надо дать команду вахмистру, пусть поднимает своих парней, обрежет русским фланг, тогда им некуда будет отсюда уходить.
57 
