62 
– Вы что, совсем двинулись мозгами, пацаны? Да вы знаете, кто я такой? Меня будут искать, а когда найдут, начнут искать вас. – Несмотря на свою напыщенную уверенность, его голос все же дрожал.
– А мы сделаем так, чтоб тебя не нашли, – ответил ему браток.
Леха вообще вышел из себя:
– Нет, вы точно больные. Вы что самоубийцы? Да вас порешат на части.
Все тот же браток отвечал ему монотонным голосом.
– Смотри, чтоб тебя не порешили. Чтоб ты знал, твоя братва с сегодняшнего дня тебя уже не признает.
Леха в недоумении глянул на него, и тогда, чтоб не испытывать его любопытство, я сняла маску. Он, когда меня увидел, остолбенел.
– Это что значит, Женька? Как понимать это? – резко начал он.
– Очень просто, – ровным голосом медленно ответила я. – Ты подумай, за что ты тут?
– Я не знаю… – он непонимающе наблюдал за мной.
– Не ври мне. Говори! – не выдержала я и сорвалась на крик.
– Да я, правда, не знаю. Не понимаю ничего, – его голос тоже стал громче. Он явно хотел быть убедительным.
Алекс решил вмешаться в наш разговор:
– Копай! – крикнул он. – Копай, я сказал, – и он сделал выстрел в воздух.
Леха так испугался, что взялся за лопату и медленно вонзил ее в землю, начиная копать.
– Быстрее, я не собираюсь тут с тобой возиться, – кричал Алекс.
– Женя, ну пожалуйста, – взмолился Леха, смотря на меня своим жалостливым взглядом.
– Ты вспомнил? – спросила я.
– Да. Я вспомнил, – тут же сказал он.
– Я слушаю, – и я внимательно посмотрела на него.
Леха помедлил еще немного, а потом начал:
– А что?! Ему постоянно доставалось все самое лучшее. Он везде был первым. Даже ты. Ты досталась ему, а не мне. Ведь я тоже любил тебя. Любил все это время. Но мне достаются всегда объедки. А после его смерти, я стал хозяином всему. Всему, кроме тебя. Даже когда он умер уже, ты все равно не изменяла ему. Дура! Чем я хуже Игоря?!
Сколько ненависти было в его словах, в его взгляде и поведении. Хоть я и знала правду, но услышать ее от него было очень сложно. Как будто нож пронзил мое сердце. Больше всего мне было обидно за Игоря. Он считал его другом, доверял ему. А на самом деле все это время рядом с ним находилась облезлая крыса, которая медленно подкрадывалась к чужому лакомому кусочку сыра.
– Скажи, это ты тогда подстроил, что к нам в компанию полезли налоговики? – спросила я, пытаясь сохранять спокойствие.
– Ну а кто ж еще? – заржал Леха. – И документ с липовыми доходами я подделал. А что мне оставалось делать, чтоб согнать тебя с места начальника?
– Какая же ты мерзость, – сказала я, глядя ему в глаза. – Облип грязью со всех сторон и не отмоешься никогда.
Леха непринужденно улыбнулся. Как будто это доставляло ему наслаждение.
– А я не считаю себя виноватым. Если б была возможность вернуть все обратно, я бы сделал так же.
– Мразь, – процедила я сквозь зубы.
Я достала документы, которые заранее подготовила. Один из братков подошел к Лехе и приставил пистолет к его виску.
– Вот держи, – сказала я. – Это бумаги на отчуждение прав собственности на гостиничный бизнес. Ты их подпишешь.
Леха засмеялся.
– Никогда. Чем хочешь меня пугай, но подписывать я не буду.
– Зря, – спокойно сказала я и дала знак братку.
Он выстрелил Лехе в ногу. Тот закричал, что было сил, упал на землю и начал качаться, схватившись за ногу.
– Сука, я ненавижу тебя! – кричал он.
Теперь я улыбалась.
– Удивительно, а недавно говорил, что любишь.
– Да пошла ты, – стонал Леха.
– Подписывай, а не то и следующая нога пойдет в ход, – твердо произнесла я.
Он приподнялся, взял документы и ручку и начал подписывать со словами:
– Надо было тебя вместе с твоим любимым убивать. – Слово «любимым» он сказал с такой ехидностью, что мне захотелось подойти ближе, забрать у него ручку из рук и вонзить ему в голову. Но браток, что стоял рядом, опередил мои ужасные помыслы и, нажав на курок, выстрелил ему во вторую ногу.
– А это, чтоб меньше базарил.
Леха начал орать, как недорезанный. Я отобрала у него документы, а двое братков взяли его под руки и потащили к выходу из леса. Он стонал от боли, но его молча волочили по земле. Потом затянули в машину и поехали в город. Настроение у меня было паршивое, но сейчас я чувствовала умиротворенность, как будто камень с души свалился. Мы выбросили его посреди улицы с вытекающей кровью из обеих ног. Такая сволочь, как он не даст себе умереть. В этом я была уверена.
62 
