Последние отзывы

  64  

– Тааак, – протянул Мартин. – И что, местные урядники не связали эти исчезновения между собой?

– Представьте себе, нет. Девушки пропадают гдето одиндва раза в год, в основном летом и осенью, во время поисков ягод или грибов, и проще считать, что они всегонавсего заблудились. Или сбежали.

– Ну допустим, вы правы, и в тех местах действует маньяк. Но почему вы уверены, что в Москву он не сунется?

– Потому.

– Очень вразумительный ответ.

– Вы все равно не поверите.

– Только не говори, что тоже видела Змея Горыныча! – хмыкнул Олежка.

– Простите – кого?! – Брови Мартина прыгнули вверх.

– А, это наша соседка, бабка Мотя, все уши прожужжала байками о виденном ею в лесу чудище чешуйчатом. Мол, завелся у них Змей Горыныч, онто девок и таскает. Даже нашей маме изза ее россказней чтото такое во дворе привиделось, на двуногую рептилию похожее. И что, Варюха, ты там, в лесу, тоже такое видела?

– Не знаю. Но на обычного человека он не похож.

Да, я больше не хотела обманывать сама себя. То был не куст, и ничего мне не показалось.

Я действительно видела ЕГО.

ГЛАВА 30

Несмотря на активное сопротивление и бухтеж, меня все же оставили в клинике, уложив в отдельной палате, похожей на номерлюкс пятизвездочного отеля. И даже подставки для капельниц здесь напоминали дизайнерские тонконогие светильники.

Вот только пузырьки с содержимым, вливаемым в вены пациентов, увы, были самыми обычными, такими же, как во всех больницах. Потому что физраствор с глюкозой – он везде физраствор с глюкозой.

Литр этого счастья и втекал по каплям в мой организм, намекая на скорое свидание с больничной сантехникой (не знаю, как у других, а у меня реакция на капельницы именно такая), верхняя четвертинка правой булочки ныла от немалого количества принятых уколов, но в целом интенсивное восстановление моего истеричного организма продвигалось успешно.

Мартин вчера ушел довольно быстро, оставив, правда, возле моей палаты и реанимации, где сейчас находилась Моника, ребят из своей службы охраны, а вот Олег просидел со мной до позднего вечера только благодаря умелому очаровыванию молоденькой медсестрички.

Мы с ним дружно решили ничего не говорить родителям, иначе мамуся окажется в соседней палате. Я позвонила домой и сказала, что останусь ночевать в городе, мы вместе с Олегом идем на премьеру нового фильма. Брат взял у меня трубку и подтвердил – да, идем, потом лично провожу домой. Мама поворчала немного, но ничего не заподозрила, а это главное.

Все равно на следующий день меня обещали отпустить на волю, и я вернусь домой.

Правда, и Мартин, и Олег дружным хором настаивали на том, чтобы я ни в коем случае не совалась в Низовку, пока маньяка не поймают.

Но это уж фигушки. Этого урода несколько лет выследить не могут – ну да, да, его, собственно, никто и не выслеживал, потому как для правоохранительных органов он не существовал. Но толку от того, что теперь существует?

Впрочем, не факт, наша милицияполиция для меня вообще остается загадочной организацией со своей логикой, правилами и, самое главное, языком. Со всеми их «жидкостями, похожими на воду» и «металлом, похожим на золото». Но это ладно, даже гдето объяснимо, а вот недавно я сама слышала, как в одном из криминальных телерепортажей суровый представитель этих самых органов сообщил, что «на теле трупа имеются ранения, характерные для отделения головы от тела». Полный апофигей!

В общем, не факт, что расследованием займутся всерьез.

Хотя...

Из глубины размышлизмов меня выдернул негромкий стук в дверь. Что, опять медсестра со шприцем наперевес? Выписать меня обещали сегодня после обеда, но до этого, видимо, решили насытить мой организм максимально возможным количеством лекарств.

Стук повторился. Значит, не медсестра, она стучит только для того, чтобы предупредить о своем приходе, приглашения особого не ждет, почти сразу открывая дверь.

А тут приглашения ждут. Ну что же, на особое, с книксеном и помахиванием веером, пусть не рассчитывают, капельница мешает, но обычное – всегда пожалуйста:

– Да, входите!

Дверь распахнулась, и в палату вошла... нет, вбежала Элеонора – заплаканная, коекак причесанная, с осунувшимся после долгого перелета и слез, но абсолютно счастливым лицом. Возле моей кровати женщина упала на колени и, вцепившись в мою ничего не ожидавшую ладонь, принялась покрывать ее поцелуями, повторяя дрожащим голосом:

  64