Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
25 
— Серега, давай перекусим по-быстрому и пошли. Пока еще утро и никто не проснулся. Я от тех уродов, что тебя прессанули слышал, что там дальше бывшие солдаты внутренних войск промышляют. Так что нам пока еще сумерки нужно проскочить. Ты пока карту погляди, как оптимально нам пробраться, а я завтрак сварганю. — я протянул ему уже порядком затасканный листок.
Пока Серега разбирался с картой, что-то бормоча себе под нос, наклоняясь к огню, чтобы получше рассмотреть мелкие значки и черточки, я закинул на импровизированную сковороду куски мяса. Один, как и вчера с вдавленными таблетками, отдал Герде. На этот раз куски были соизмеримо меньше вчерашних — незачем отяжелять себя на дорогу. Та сложила лапы, зажала между ними кусок сочного теленка и смачно зачавкала.
— Держи — я кинул хорошо прожаренный кусок мяса на клок бумаги из рюкзака. Серега сразу отложил карту в сторону и схватился за еду.
— Горячий, зараза! — он дул на жареху, перебрасывая кусок из руки в руку. — Значит так. Возвращаемся к Площади Победы, забираем боеприпасы. Потом шагаем по следующему маршруту — по Орджоникидзе до проспекта Гагарина, далее по нему до спортивного комплекса. Потом дальше по проспекту до Кузнецовской и там Свеборгской до Благодатной. А там уже опять на Московское. А там как повезет — посмотрим.
Я вытер жирные руки о штаны и встал. Отвинтил крышку на бутылке, приложился и налил немного собаке.
— Так и решим, — вытащил сигареты и протянул Сереге. — Будешь?
— Не. Спасибо, — он улыбнулся. — Давай собираться.
Глава 12
Не без труда открыв дверь, я выглянул на улицу. Все видимое пространство вокруг было белым — за ночь выпал снег. Как-то с трудом верилось, что начинается весна. Закинув ствол за спину, я вывел вперед Герду. Собаки должны реагировать на каждый звук, раз уж на морде у нее маска и обоняние не работает. Серега вылез следом, поежился и огляделся.
— Универмаг «Нетто». Немало ты меня протащил… — стряхнул несуществующие снежинки с плеч.
— Пошли, хорош болтать. Нам еще шагать немеряно. — я пошел вперед, оставляя после себя грязные следы на таком хрустящем, свежем и желтом от радиации снеге. Его выпало как раз столько, чтобы затруднять движение — чуть выше щиколотки.
Над головой висели тяжелые и практически черные тучи. Света практически не было, только слабые сумерки. От этого становилось как-то неуютно и тускло на душе.
Площадь Победы за ночь преобразилась — под снегом не было видно ужасающих последствий ядерного взрыва. Только памятники блокадникам, как ни в чем ни бывало, стояли не прикрытые снежным налетом. Стелла рухнула, раскидав по самой площади куски бетона и мрамора.
— Ага.… Тут я и скакал. Тебя вон туда несли, — я махнул рукой в сторону завалившегося на дорогу и на площадь универмага «Московского». Пройдя пару сотен метров, я стал разгребать снег и куски бетона, скрывающие схрон с патронами.
— За территорией следи, а не смотри на памятники, — я одернул засмотревшегося Серегу. Хотя нужды особой в этом не было — собака вела себя спокойно. Но порядок — порядком. Сейчас тих, но кто знает, что может случиться через минуту.
— А где эти? Которые меня сняли?
— Да вон они… — начал я и осекся. Трупов не было. Оставались только какие-то грязные бурые тряпки, при рассмотрении оказавшиеся пропитанным кровью камуфляжем. И много собачьих следов. Видать неплохо тут покушали.
— Давай Серега, хватай цинки и погнали — вдруг не наелись еще, — я схватил два тяжеленных ящика и пошел по протоптанной нами тропинке обратно к улице Ленсовета.
— Леха, стой! Давай их «калаши» тоже возьмем. — Серега толкнул ногой бугорок снега и на свет показался ствол автомата. Рядом обнаружился еще один.
— Тебе таскать мало что ли? Ладно, хрен с тобой, давай сюда один. Герда рядом, — я пошел быстрым шагом, что было совсем нелегко — мой вес увеличился еще на четыре килограмма.
Улица Орджоникидзе оказалась менее разрушена, чем остальные, здания стояли почти целые, правда все без стекол. Людей видно не было. Как по самой проезжей части, так и возле домов, стояло множество машин, в некоторых трупы, уже распухшие, по-видимому, погибшие в первые минуты ядерного выброса, когда поток радиации убивает за секунды. При попытке завести ни одна не отреагировала — поток электромагнитного импульса уничтожил в них всю электронику. Я еще раз с теплотой вспомнил наш джипик, который вывез нас из многих передряг.
25 
