Последние отзывы

  106  

Убедившись, что с Такером ничего плохого не происходит, Ларкин резко приказал:

 – Убирайся, – и снова сел за стол. – А ты останься, – бросил он Дину, и его личный бульдог послушался, как всегда.

Едва за Такером закрылась дверь, Ларкин намазал джем на другой ломоть хлеба и щедро откусил, больше не боясь яда. Он ждал, что на языке взорвется фруктовый аромат, но почувствовал лишь сахар. Варенье оказалось переслащенным, а у хлеба был неприятный дрожжевой привкус. Ларкин откусил еще, но, к его досаде, вкус не улучшился.

Разочарованный и рассерженный, он бросил ломоть на тарелку. Лучше бы выпить «Призрачной воды», и так он вечером и поступит, но даже это удовольствие придется ограничить. Нельзя перебарщивать со спиртным, потому что пьяные слишком болтливы. Залив мозги, он может случайно показать свое истинное лицо и выложить окружающим тупым ублюдкам, что он на самом деле о них думает. И даже, что планирует с ними сделать.

У него осталось не так уж много удовольствий на несколько оставшихся дней. Тиффани Мастерс пыталась заигрывать с ним вскоре после того, как расплевалась с Трейлором, но она слишком шумная и напористая. И даже будь Ларкин способен ее трахнуть, он бы еще дважды подумал, прежде чем связываться с такой скандалисткой. Он предпочитал женщин, знавших, кто хозяин, а Тиффани, черт ее подери, к таковым не относилась.

– Мистер Ларкин, с вами все в порядке?

Фрэнк резко поднял голову. Он забыл, что Дин еще не ушел.

 – Хочешь? – спросил Ларкин, с отвращением отодвигая тарелку.

 – Нет, сэр, благодарю.

– Не отравлено, – заверил Ларкин.

Дин, всегда спокойный и невозмутимый, почему-то удивился.

 – Надеюсь, что нет, – нахмурился он.

Интересно, сохранит ли Дин свое спокойствие в последние секунды жизни или поддастся панике?

Единственное удовольствие, оставшееся Ларкину, – воображать кончину всех окружающих. Даже жаль, что ему не прожить достаточно долго, чтобы увидеть все своими глазами. Но он представлял последние минуты каждого, и некоторые образы были настолько реальными, что, казалось, до них можно дотронуться.

Иногда боль становилась совершенно невыносимой, и Фрэнк не знал, как продержаться эти несколько дней до смерти. Придется подождать, потому что если взорвать бомбы прямо здесь, в порту, то выживших будет больше. Нет уж, когда лайнер развалится, пусть те немногие, кого не прикончат взрывы, окажутся посреди океана, израненные, паникующие, в темноте, освещаемой лишь пламенем горящих обломков. А потом судно уйдет ко дну, и пассажиры останутся среди непотопляемого мусора во мраке отчаяния.

Он хотел, чтобы все умерли. Он хотел, чтобы мир запомнил Фрэнка Ларкина и то, как он забрал всех этих глупых овец вместе с собой на дно океана.

Если повезет, то даже выжившие при взрыве долго не протянут.

Глава 24

– КУДА ТЫ МЕНЯ ТАЩИШЬ? – Дженнер чуть не подпрыгивала, стараясь идти вровень с Кэйлом, торопливо шагавшим по длинному пустому коридору. Он держал ее за руку – что со стороны выглядело получше его обычной стальной хватки – на случай, если кто-то вдруг повстречается на пути. Но пока им везло.

Осознав, что спутница с трудом поспевает, конвоир сбавил обороты – совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы дать ей отдышаться.

– Мне нужно кое-что сделать сегодня вечером. Посидишь немного с Фэйт.

– То есть это она будет со мной сидеть. – Ага, нянька нашлась. Дженнер вовсе не понравилась эта идея.

Пусть она более чем готова передохнуть от Кэйла Трейлора, но его сообщница слишком неизвестная величина. Внешний фасад, конечно, без задоринки, но, скорее всего, Фэйт такая же, как и Кэйл: на публике одна, а с глазу на глаз – совсем другая. На виду у посторонних эта женщина стильная, невозмутимая, тихая и очевидно осмотрительная. Какова же настоящая Фэйт? Скоро станет ясно.

Кэйл постучал, дверь открылась, и они быстро вошли. Первое, что заметила Дженнер – Фэйт была не одна. Рядом на синем диване, положив ногу на ногу и чуть ли не меча глазами молнии, расположилась Тиффани. Обе женщины, так же как и Дженнер, были одеты повседневно. Их наряды отличал классический покрой – даже яркий сарафан Тиффани – и явная дороговизна.

Вспоминая, как Сид описывала выбранную ею каюту – всё в голубых тонах и две спальни, – Дженнер задумалась, не в этот ли номер они бы въехали, если бы не путаница с размещением. Кажется, подобных люксов на лайнере около ста, но вряд ли они одинаковые, ведь Сид особо подчеркивала, что каждые апартаменты имеют индивидуальную отделку.

  106