42 
— Значит, я опасался не зря. — Он развернул свой первый гамбургер, посыпал его солью и откусил огромный кусок.
Сара нашла утешение в очередном ломтике картошки. Еще три-четыре штуки — и ей понадобится что-нибудь посущественнее. Она развернула бургер. Темный соус испачкал обертку, стекая между двух половинок булочки. С наслаждением пережевывая первый кусок, она гадала, как быть дальше. Заявление Кахилла оказалось слишком неожиданным, тут было что-то не так. И вдруг ее осенило.
— Вы думаете, что это я убила судью, — выпалила она, — но доказательств у вас нет, вот вы и решили поближе познакомиться со мной — вдруг я случайно проговорюсь.
— Неплохая попытка. — Кахилл уставился на нее в упор взглядом полицейского. — Знаете, моя бывшая жена моментально доказала бы вам, что я идиот, и в чем-то она права. Скажу вам прямо: после развода у меня не было подходящей компании. Развод был скандальный, память о нем еще слишком свежа. Мне не хотелось больше ни с кем связываться, разве что ради…
Он осекся, и Сара подсказала:
— Ради секса.
— Я хотел промолчать, но вы правы.
Значит, он пережил бурный развод. Чтобы исцелиться после развода, как и после любой травмы, требуются время и усилия. Сара понимала, чем рискует Кахилл, но не искала длительных отношений.
— Давно это было?
— Два года назад я узнал, что она мне изменяет, год назад закончился бракоразводный процесс.
— Вам можно посочувствовать. — Какой женщине могло взбрести в голову изменять такому мужчине? Конечно, не ей судить, но сейчас от прилива тестостерона ей хотелось замурлыкать.
— Точно. Но все уже в прошлом, и я наконец-то смирился с этим. Меня тянет к вам. Я пытался образумиться, но не смог. Кстати, я уже просмотрел ваши выписки из банка и Пакет акций. В деньгах судьи Робертса вы не нуждаетесь.
— Стало быть, подозрение с меня снято?
— Скажем иначе: с моей точки зрения, к убийству вы непричастны.
Сара откусила от гамбургера очередной кусок и сопроводила его ломтиком картошки.
—Кое-кому может показаться, что вас тянет ко мне денег. Все это выглядит… подозрительно.
— Пожалуй, — согласился он. — Денег у вас почти раза больше, чем у меня, а полицейским в Маунтин-Брук хорошо платят. Но поскольку больше вас зарабатывают очень немногие, вы, наверное, уже ко всему привыкли.
— Как правило, у меня не требуют выписку из банка, сухо заметила Сара.
— Деньги — это неплохо, но меня это не задевает. Я спокойно отношусь к тому, что женщина зарабатывает больше, чем я.
— Помню, вы говорили, что ваше эго имеет колоссальные размеры.
Кажется, он опять покраснел. Сара уставилась на него как завороженная, а Кахилл принялся сосредоточенно поглощать второй гамбургер. Несмотря ни на что, разговор вдруг начал доставлять Саре удовольствие.
Кахилл вытер рот салфеткой.
— Ладно, вы уже успели обвинить меня в том, что я решил поближе познакомиться с вами, чтобы найти недостающие улики — так сказать, втереться в доверие, а потом — что я охочусь за вашими деньгами. Это все?
— Если мне придет в голову еще что-нибудь, я извещу вас.
— Будьте так добры. А пока повторю, что меня влечет к вам. А вас?
Действительно, он шел напролом, как танк. Однако его прямота почему-то успокаивала Сару. Любой женщине приятно точно знать, как относится к ней мужчина, каким бы ни было это отношение. Вопрос в другом: как теперь ей быть? За откровенность Кахилла Сара решила отплатить той же монетой.
— А меня — к вам. Но это еще не значит, что нам познакомиться поближе.
Его губы тронула довольная улыбка.
— А как же иначе? Миллионы людей готовы на что угодно, лишь бы было с кем познакомиться. Только подумайте, сколько часов они проводят в барах для одиночек.
— В барах для одиночек я не бываю. Надеюсь, теперь вам все ясно.
— А вам это и ни к чему. Если сейчас у вас нет мужчины, то лишь потому, что вы этого не хотите.
Сара уставилась в стол. Только теперь она заметила, что съела половину гамбургера и всю картошку. Метод Кахилла оказался эффективным. Желудок приятно отяжелел. Сара ощутила прилив сил.
— Нам некуда спешить, — продолжал Кахилл. — Сейчас вам нелегко, да и я слишком занят. Я просто хотел сообщить вам, что заинтересовался. — Он пожал плечами. — Если хотите, я мог бы помочь вам пережить трудное время.
О черт! До сих пор она держалась так стойко, пряча горе в глубину души. А теперь ее глаза вдруг увлажнились, она заморгала, чтобы удержаться от слез.
42 
