Последние отзывы

  41  

— Еще бы чуть-чуть, и я сама бы пришла к тебе, — заявила она, и он с облегчением рассмеялся.

— Какая честность, дорогая! — Он наклонился, а она подняла голову, и губы их встретились. Она хотела обнять его за шею, но он поднял ее на руки. — Наоми, я не смогу отнести тебя в мастерскую, но запросто донесу до твоей кровати. — И уверенно, как будто мог видеть, он подошел к кровати и положил ее, сам же выпрямился выжидательно.

Она неуверенно посмотрела на него, и он, чуткий, как всегда, к ее настроению, с ликующей улыбкой расстегнул халат и скользнул в постель, сразу же заключив ее в свои объятия.

— Ты не рассчитываешь, что я снова уйду, поджав хвост? — насмешливо спросил он.

— Мне так показалось на мгновение, — признала девушка.

Бран прижал ее теснее, и она почувствовала на своей щеке тепло его губ.

— Наоми, я знаю твое отношение ко всему этому. Но когда Мейган и Тал были вынуждены уехать, как бы горько для них это ни было, я понял, что это судьба. Так было суждено. И как ни странно, именно сегодня я хотел тебя так сильно, что чуть не сошел с ума.

— Жаль, если бы сошел, — сказала Наоми. Какой бы источник разума угас.

Бран засмеялся и перекатился так, что Наоми оказалась внизу.

— О, Наоми, какое же ты наслаждение!

Так как Бран только что сказал о том порыве, который привел его к ней в постель, Наоми напряглась, ожидая бешеного натиска, который принес бы ему быстрое облегчение. Но Бран не был сопливым юнцом и думал не только о себе. Он целовал и ласкал ее нежно, его руки медленно двигались по ее телу, все сильнее и сильнее возбуждая ее.

— О, дорогая, — прошептал он. — Если бы ты знала, как я жаждал проделать это и это. — Он целовал ее все ниже и ниже. И когда его ненасытный рот достиг места, где начиналась ночная рубашка, Бран не стал срывать ее, а снова вернулся к ее губам. — Моя любимая, я из последних сил стараюсь растянуть удовольствие, — хрипло шептал мужчина. — Ведь я так долго был лишен этого счастья.

Наоми погладила его плечи и пробежалась пальцами по спине, сопровождая эти действия мягкими и нежными поцелуями.

— Аминь, да будет так, — согласилась она.

— Но, дорогая, есть одна проблема. Такое замечательное единодушие, как бы сладко оно ни было, затрудняет осуществление моего намерения.

Наоми тут же раскинула руки в стороны.

— Ладно. Я буду добродетельной.

— Но не слишком, — шепнул он, целуя ее смеющийся рот. А рука его тем временем скользнула по тонкой материи вниз по ее ребрам, его движения замедлились, когда он нащупал очертания ее бедер и потом те обнаженные места, которые напряглись при его прикосновении. — Ты слышала когда-нибудь такое имя — Давид ап Гуилим? — ошарашил он Наоми вопросом.

Она фыркнула.

— Нет, он что, специалист по продлению удовольствия?

— Да нет же! — возмутился он. — Просто это величайший поэт средневекового Уэльса.

— А, тот самый Давид ап Гуилим, — нахально заявила Наоми, прижимаясь ближе.

— Бессовестная саксонка! Давид — типичный представитель средневековья, но его поэзия как нельзя лучше подходит к данному моменту.

Бран крепче обнял девушку и начал читать стихотворение своим глубоким и безумно волнующим голосом. Странно, но строки, написанные несколько веков назад, так подходили к случаю, будто Бран сам их только что сочинил.

— «Даруй мне, жизнь, любви благословенье, — медленно начал Бран, и у Наоми мурашки побежали по спине, — победный поцелуй и тела обнаженье…»

При этих словах он ловко сдернул с Наоми ночную сорочку. Его руки медленно двигались по ее телу, как бы желая запомнить каждый его изгиб.

— «…и долгих ласк немое упоенье, — хрипло продолжал он, — и наконец, двух душ соединенье».

Бран лежал, закрыв глаза. Потом гибким движением скользнул ниже, целуя ее высокую грудь. Наоми вскрикнула от наслаждения. Ее сердце билось как молот под его руками, которые нащупали заветное место, открытое для его ласк. Действия его настойчивых пальцев, губ и языка привели Наоми в экстаз, ее тело билось в конвульсиях страсти, а комната огласилась ее стонами и криками.

Бран ликующе засмеялся и притянул ее еще ближе, целуя с чувством победителя, покорившего цитадель. Наоми дико вцепилась в него.

— Маленький дьявол! — вскрикнул он, целуя ее, и застонал, потому что она наконец начала ласкать его там, где надо. Больше Бран Ллевеллин не мог оттягивать и наконец вошел в бухту, готовую принять его необузданную страсть. Их тела слились в гармоническом движении. Усилия Брана растянуть удовольствие не прошли даром, и Наоми испытала такое наслаждение, какое даже и представить не могла в самых вольных фантазиях.

  41