Особенно,... 
95 
– Привет, Виктор Викторович. Про Москву я уже знаю. Не трудись.
– Как это ты, интересно, успел? Я сам только пять секунд назад трубку спецсвязи положил. Ладно, не суть. Когда ты вылетаешь? – на редкость требовательно осведомился полковник.
– Завтра утром. На частном самолете.
– Почему не сегодня? – в резко изменившемся, удивленном голосе Кириленко промелькнуло осуждение. – Регистрация на последний рейс до Москвы заканчивается через сорок три минуты. Если твой Шумахер поторопится, вполне успеешь. Тем более, с мигалкой.
– Куда успеешь? Зачем? В морг? – фыркнул Рэмбо. – На ночь глядя? Чего я там не видел?
– Нет, – откашлявшись, процедил начальник ГУВД. – В больницу.
– Что? В какую больницу?
– В клиническую. Если честно и по-мужски, я обалдеваю от твоего безразличия. После того что он испытал, ему важна каждая лишняя минута рядом с тобой. Каждая! А ты – утром… Впрочем, как знаешь. Я тебе не советчик. Дело личное.
– Стой!!! Кому? Кто испытал? – внутри Невского словно со звоном порвалась натянутая до предела струна, больно ударив в самое сердце и окатив его кровью.
– Конь в пальто! – вспылил полковник. – Твой сын! У него чудовищный стресс. И сквозное пулевое ранение в ногу. Другой отец сейчас Бога бы на коленях молил, «Отче наш» бухтел, как таблицу ум-ножения, что ребенок его чудом в живых остался, а ты… Мудак ты, Невский. – Захлебнувшись словами, Кириленко замолчал, лишь было слышно его тяжелое прерывистое дыхание.
– Викторыч, – нашел в себе силы вновь заговорить Невский. – Он… Егорка… что… был в машине вместе с Самариным?! Мне полчаса назад из Москвы звонили, сказали, что их в «мерсе» всего двое было, Самарин и водила!!! Менты по открытой волне сообщили!!!
– Какие менты?! Да такого просто быть не может! Кто тебе сказал такую глупость? – рявкнул Кириленко. – Каких полчаса назад?! Да ее изрешетили всего двадцать три минуты назад, в шесть тридцать! Это молния, я по спецсвязи узнал! Два свидетеля, муж с женой, мимо проезжавшие, точное время запомнили, когда эти липовые гаишники самаринскую тачку у шоссе остановили. Как раз новости по радио начались. Кто тебе сказал, что погибших двое?! Четверо их в машине было, четверо!!! Шофер, твой тесть, твоя жена и мальчишка. Его сразу трупом матери сверху накрыло, придавило к полу, поэтому чудом жив остался.
– Погоди, Викторыч, – упавшим голосом пробормотал Рэмбо. Опустил трубку, приказал водителю: – В аэропорт, Лысый. Очень быстро, – потом снова прижал мобильник к уху. – Ты слушаешь? Я еду в Пулково.
– Влад, это не шутки. Кто тебе сообщил о расстреле машины? – сухо, по-ментовски задал вопрос полковник.
– Так, тварь одна столичная, – Рэмбо уже все понял. Сжав челюсти, скрипнул зубами. Прикрыл веки. Сказал, чеканя каждое слово: – Ты спрашивал о времени? Было шесть семнадцать. Я тоже на часы посмотрел. Как специально. Сначала на стенные, потом на свой хронометр.
– Та-ак… – Кириленко шумно вздохнул. – Ты понимаешь, что это значит, Невский?
– Конечно, – ответил Влад. – Они просто уже знали, что объект выехал. И что с минуты на минуту его тормознут у въезда на Рублевку и кончат. Вот и протекли. Поторопились. Но они не знали, что в машине будут Светка и Егор. Их не должно было там быть…
– Все. Шутки кончились. Я звоню на Лубянку, – категорично перебил начальник ГУВД. – Самому! Понял?! И плевать я на все твои расклады хотел, ясно?! Олигарх, твою мать!
– Звони, Викторыч, – ответил Влад. – Звони. А я лечу. К сыну.
95 
