38 
Шум водопада становился все громче, притягивая Дебору как магнит. Ее мышцы освоились с трудностями, и карабкаться вверх стало легче. Когда подъем закончился, она оказалась на небольшой, почти ровной площадке.
Отдышавшись, Дебора посмотрела вниз. В нескольких метрах от нее медленно поднимался по скале Мартин. Сердце ее дрогнуло: она заметила, что он опирается только на одну ногу, щадя другую. Дебора понимала, что Мартину будет неприятно, если кто-нибудь увидит, что из-за больной ноги он с трудом преодолевает не такое уж сложное препятствие, и она быстро отвернулась.
Наконец Мартин достиг площадки. Он с трудом перевел дыхание и вытер обильный пот со лба. Было очевидно, что его состояние вызвано не усталостью, а той болью, которую он только что испытал при подъеме.
— Зачем вы меня ждали? — недовольно спросил он. — Надо было продолжать идти вверх.
— Я не ждала…
— Не лгите, Деб. Я же видел, как вы оглядывались.
— Послушайте, Мартин. К чему эта гонка? Вы думаете, что, если бы вы добрались сюда пятью минутами позже, что-нибудь изменилось бы?
— Все эти годы я находился в прекрасной форме, — помолчав, сказал Мартин. — Мы с Финли ежедневно бегали по пять миль. Взбирались на скалы и спускались по веревке вниз. И вот теперь я с трудом вскарабкался на этот проклятый холм.
Он провел рукой по взлохмаченным ветром волосам и тихо произнес что-то сквозь зубы.
— Извините, я снова ругаюсь. Вы должны меня понять. Я всегда гордился своей тренированностью. Тем, что мое тело безоговорочно слушалось меня. Я просто не ощущал его, настолько оно было легким. И вот теперь…
— Мартин! Когда вы спасали Финли, вас запросто могли убить, но вы остались живы. И вот сейчас вы стоите и греетесь под горячими лучами яркого солнца, любуетесь такими прекрасными пейзажами, что хочется плакать, глядя вокруг. И вы сами тоже красивы, — добавила она дрогнувшим голосом. — Ваше тело прекрасно, и вы, конечно, знаете, что я счастлива находиться здесь рядом с вами. Счастлива, что вы не лежите в грязной пыли далекого Конго, истекая кровью.
Мартин молча подошел к ней, приподнял рукой ее подбородок и заглянул в полные слез глаза.
— Деб, дорогая! Не плачьте. Не могу видеть вас плачущей.
Осторожным движением он вытер ей щеки.
— Никогда еще никто не говорил мне таких замечательных слов, потому что я ни с кем не сближаюсь настолько, чтобы это стало возможным. Но вы с легкостью преодолели все барьеры, которые я возвожу в моих взаимоотношениях с людьми.
— Я преодолела их потому, что ненавижу, когда люди скрывают что-то друг от друга.
— Вы сами сплошная тайна.
— Может быть, после того как мы разъедемся — вы в Штаты, я в Бельгию, — я напишу вам письмо, в котором объясню, что привело меня в Исландию. Тогда вам все станет ясно.
— А какой тогда будет смысл в ясности, — разочарованно заметил Мартин. — Америка и Бельгия в разных полушариях. Скажите, вы хотели бы стать моей женщиной?
— Когда я рядом с вами, мне кажется, что хочу, — уклонилась от прямого ответа Дебора. — Но когда я остаюсь одна, меня пугает такая перспектива. В конце концов, вы уедете и мы можем никогда не увидеться.
— Я встретил вас в далеко не лучшее для меня время, — медленно произнес Мартин. — Мне тридцать четыре. Работы нет, дома тоже. Меня постоянно одолевает беспокойство, склонность к перемене мест. Я как олень в брачный период. Эта работа в клинике, конечно, лакомый кусочек, но она так отличается от того, чем я занимался последние восемь-девять лет.
— Но вы сами-то хотите получить эту работу? — требовательно спросила Дебора. Вам действительно нужно это денежное место?
— Я сам не знаю, что мне нужно. В том-то и дело, что я чувствую себя на распутье… Послушайте, Деб! А почему бы вам не поехать вместе со мной?
— Больше всего я хотела бы остаться здесь, в Исландии.
— Тогда почему вы возвращаетесь в Бельгию?
— Во всяком случае, не из-за денег, — ответила Дебора. Все дело в Ламберте, подумала она. Это из-за него я не смогу обрести вторую родину.
— Исландия — далеко не райское место, — предупредил Мартин. — Здесь довольно высокий уровень безработицы. Основная отрасль экономики — рыболовство — переживает трудное время. Климат здесь суровый. Что вас так тянет на этот остров?
— Вы родились здесь, и тем не менее уехали, как только позволили обстоятельства, — задумчиво сказала Дебора. — Кого вы теперь пытаетесь убедить, что жить здесь не надо? Меня или себя?
38 
