13 
– Он, как я поняла, жил во многих странах, но думаю, Лондон был его штаб-квартирой.
– Ты так думаешь? Ну ладно, а чем он занимается?
– Недавно он занялся свободным творчеством.
– Проще говоря, его уволили! – оборвал ее Джеральд. – Он остался без работы и принялся врать о своем уходе. Мне вся эта история кажется смешной и недостойной.
В душе Фэй нарастал гнев.
– Не спеши с выводами! Ты ни разу не встречался с этим человеком. Он долго работал фотокорреспондентом известного международного журнала в горячих точках планеты. Со временем устал от такой жизни и ушел. Никто его не увольнял и не выгонял. Ему надоело бродить по свету, он решил осесть где-нибудь. Сейчас готовит к изданию автобиографическую книгу.
Брови Джеральда взлетели вверх.
– Что он делает? Пишет книгу? Он пускает тебе пыль в глаза. Надо быть очень наивной, чтобы проглотить такую наживку. О своей жизни пишут только известные люди. Он что – чем-то прославился? – Голос Джеральда переполнился сарказмом. – Как, ты сказала, зовут этого деятеля?
– Денис Сильвер.
– Денис Сильвер? – Выражение лица собеседника изменилось, в глазах читалось удивление. После заминки он заговорил отрывисто: – Вообще-то я слышал о нем. В прошлом году ему дали какую-то премию за фотографию умирающего солдата на улице африканского города. Чертовски сильная вещь. Черно-белое фото. Я видел его на выставке в Лондоне. – Джеральд замолк, затем сказал с неохотой: – Должен признать, что на меня этот снимок произвел огромнейшее впечатление.
Джеральд выглядел так, будто признание далось ему через силу.
Фэй пожалела, что не видела фотографии. Работа, должно быть, действительно хороша, раз так подействовала на Джеральда. Она не удивилась, узнав о выдающихся успехах Дениса Сильвера. От него действительно веяло уверенностью и основательностью. Денис – хозяин своей судьбы: он многого добился, повидал свет, познал и свои силы, как показалось Фэй. Сумел разобраться, что ему надо от жизни.
Как много людей живут вслепую, не понимая, что они делают и почему. Существуют в мире иллюзорном, не зная самих себя. Или же лишь осознают, что действуют неверно. Но признать, что ты в жизни закатился не туда, куда следовало, и решительно выбраться на верный путь – для этого требуется зрелость.
Так действовал Эмери, когда встретил Дэйзи. Тот поставил крест на своей прежней жизни и отважно вступил в новую. И Фэй восхищалась этим поступком бывшего мужа и ни в чем его не винила.
Живешь лишь однажды. Твоя жизнь должна быть для тебя и уж потом для кого-то. Никому не станет лучше, если ты будешь мучиться впустую все отпущенные тебе годы. В сущности, твои страдания отравляют и жизнь твоих близких, так же лишая их счастья.
Денис Сильвер готовит свою книгу в виде серии фотографий. Может быть, та, с умирающим солдатом, войдет в нее, предположила Фэй.
– Ты никогда не упоминала о Сильвере прежде, – недоверчиво произнес Джеральд, всматриваясь в ее лицо. – Ты давно знаешь его?
Она поспешила отвести глаза.
– О нет, не так давно.
Мысли лихорадочно проносились в голове. Что вообще происходит? Почему пришел в бешенство Джеральд? Откуда все эти навязчивые вопросы? Она знала Джеральда на протяжении большей части жизни, как и своего мужа. Ее мир ограничивался узкими рамками; люди вокруг мало менялись с годами, а тем более изо дня в день, что вполне устраивало Фэй. Она чувствовала себя спокойно в этой среде и не испытывала недовольства собой. Однако Джеральд оставался для нее тайной. Его эмоции, реакция на происходящее вокруг не поддавались расшифровке, подобно письменам, нанесенным неумелой рукой на обломок примитивной чаши древних времен. Иногда удается разобрать линию, закорючку, но общий смысл упорно ускользает. Более того, Фэй уверена: Джеральд не желает, чтобы она хорошо узнала его. Иногда даже казалось, что он боится допускать ее к себе слишком близко. Но почему?
Вернулись Милдред с Томом и принялись расставлять мебель, которую только что привезли. Милдред старательно начищала до блеска деревенский сундук для белья XVIII века с его незамысловатой медной окантовкой, сверкающей под лучами солнца, проникающего в зал. Том проверял, на каждом ли предмете обозначена цена, чтобы предупредить возможные недоразумения с покупателями. При этом он отодвигал более ценные вещи в глубь прилавка – на всякий случай. Нередко встречаются посетители нечистые на руку. Они выискивают небольшие предметы, которые легко унести, и исчезают с ними, пока ваше внимание кто-то отвлек. На торгах антиквариатом надо быть начеку.
13 
