44 
Весь оставшийся короткий путь Эмили сидела притихшая, и Лукас, озабоченно посмотрев на нее, обнял и крепко прижал ее к себе.
Водитель такси постарался подъехать к дому, как можно ближе. Он достал из багажника сумки и доставил их прямо в лифт, а Лукас тем временем внес туда Эмили и осторожно поставил ее на ноги, придерживая за талию.
— Прислонись ко мне, пока я расплачиваюсь не нагружай ногу.
Эмили пробирала легкая дрожь.
— Ты замерзла. — Лукас крепко прижал ее к себе, когда двери лифта закрылись.
— Видимо, это реакция. Брайони предупреждала меня.
— А она молодец, правда? Твоему приятелю Марку повезло. Приехали. Сейчас уложу тебя спать на нашем диване.
На нашем диване…
— У тебя странное выражение лица, — проговорил Лукас, внося Эмили в гостиную. Он осторожно уложил ее на диван, подоткнул под спину подушки, наклонился, чтобы поцеловать, потом выпрямился и сделал глубокий вдох. — Дыхание сбилось. Лежи здесь, а я принесу сумки из прихожей. Даже не шевелись до моего возвращения.
У Эмили не было ни малейшего желания двигаться. Она оглядывала не загроможденное вещами пространство гостиной Лукаса. Комната была наполнена светом даже в дождливую погоду.
— Ты выглядишь очень задумчивой, — сказал вошедший Лукас. — Колено болит?
— Сейчас не очень, но мне надо позвонить маме.
— А она случайно не захочет, чтобы ты отправилась домой восстанавливать силы? — нахмурившись, спросил он.
— Теоретически такое возможно, но их коттедж очень старый, да и лестница без перил и еще более крутая, чем у Нэта.
— В таком случае тебе будет значительно лучше со мной. Предложи родителям навестить тебя здесь и своей подруге Джинни тоже. — Губы у него дрогнули, когда он наклонился, чтобы потрепать Эмили по щеке. — Не смотри так ошеломленно, это тебя совершенно ни к чему не обязывает. — Лукас протянул ей мобильный телефон. — Сообщи маме номер и попроси звонить по нему. Скажи, что одолжила этот телефон, пока не заживет колено.
Эмили благодарно улыбнулась ему и потянулась за палкой.
— В чем дело? — строго спросил Лукас.
— Я собираюсь в ванную и справлюсь сама с помощью палки, — твердо заявила она. — Ты повредишь спину, если будешь без конца таскать меня на руках.
— Но мне приятно, когда я несу тебя, совершенно беспомощную.
Эмили скорчила ему гримасу и осторожно встала. Она взяла палку, с помощью Лукаса добралась до ванной и закрыла дверь прямо перед его носом, однако, открыв ее через некоторое время, обнаружила, что Лукас стоит там, где стоял.
— Мы снова вернулись к лишенным романтики интимным отношениям, — покорно сказала Эмили.
— Меня это устраивает! — Лукас подхватил ее на руки, не обращая внимания на протесты. — Перестань спорить, Эмили, только напрасно время теряешь. — Он вопросительно взглянул ей в лицо, снова опуская на диван. — Я думал о том, что сказала тебе миссис Седли. Ты действительно меня таким видишь?
Эмили недоуменно посмотрела на него, потом глаза у нее насмешливо заблестели.
— А, ты имеешь в виду: «высокий, черноволосый и красивый»? Это слова Нэта, а не мои.
Лукас настолько оторопел, что она разразилась смехом.
— Нэт хотел отвести от меня подозрения, и это первое, что пришло ему в голову. А произошло все, между прочим, до того, как он тебя увидел, — добавила Эмили и взмахнула ресницами. — Но описание подходит…
К ее удивлению, Лукас покраснел.
— Ты считаешь, подходит? — бесстрастно спросил он.
— Конечно, мистер Теннент. Вы — просто предмет девичьих грез… — Она замолчала, и он испуганно схватил ее за руку.
— Что такое? Тебе больно?
— Нет. — Эмили с грустью взглянула на него. — Я просто вспомнила, о чем ты рассказывал: о школьной форме, приобретенной на распродаже. После Майлза я ощущала себя испачкавшейся в грязи и униженной. — Она посмотрела ему в глаза. — А тебе, похоже, нужно все новенькое и незапятнанное.
— Только когда речь идет о машинах и одежде. — Лукас поцеловал ее. — И, что довольно странно, чувство, которое я испытываю к тебе, для меня тоже ново, хотя у меня были женщины и их общество доставляло мне удовольствие независимо от того, касалось это постели или нет. Обе стороны не связывали себя обязательствами и не причиняли друг другу боли. Но с тобой все иначе, Эмили.
— Почему?
Он встретился с ней взглядом.
— Потому что я люблю тебя, конечно. И потому что не могу представить никого другого, за исключением Алисы и моей мамы, кто бы стал ухаживать за мной, когда я заболел. Хотя должен сознаться, что до этого никогда не болел…
44 
