36 
Возможно ли, что огромная часть его мира без предупреждения рассыпалась в прах?
Ему хотелось прижать Изабеллу к себе, никогда не отпускать. Но он понимал бесполезность этого. Изабелла решила, что он доверия не заслуживает. И очевидно, не в его силах что-то сделать, чтобы изменить ее мнение.
Он резко выпустил ее.
—Тогда уезжай. Не буду тебя задерживать. — И направился к выходу из гаража.
С криком она кинулась за ним.
—Нет! Я даже в ворота не смогла зайти. Я не хочу Магнуса. Никогда не хотела. Только тебя, Паоло. Тебя!
Его сердце медленно начало оттаивать.
—Значит, ты веришь мне? Относительно Валентины?
Закусив губу, Изабелла отвернулась. Потом ее плечи распрямились, словно она пришла к какому-то решению.
—Ты должен знать. Как бы там ни было, ты должен знать, — мягко повторила она еще раз.
—Что?
—Я больше не могу держать это в тайне. У меня нет права. Независимо от того, каким мужем ты станешь, у тебя есть право знать.
—Что? — с нарастающим беспокойством спросил он. Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок. Инстинктивно он поддержал ее.
—Александр мне не племянник. Он мой сын. Твой сын, Паоло.
—Сын?
Кровь отлила от его лица.
— Да, — прошептала она. — У нас есть ребенок, Паоло.
Он пошатнулся, словно бетонный пол накренился у него под ногами.
Изабелла отчаянно пыталась ухватить его руку.
—Я хотела тебе сказать. Пыталась!
—Нет. — Паоло не позволил ей до себя коснуться, оставив ее хватать руками воздух. — Он не может быть моим сыном. Ему девять. Ты бы не смогла... не смогла лгать мне так долго.
—Пожалуйста, Паоло! Ты должен выслушать!
—Твоему брату требовался наследник трона, и потому ты отдала ему нашего ребенка?
—Все совсем не так!
—Ты отдала моего сына! — Паоло словно не слышал. — Отняв его у меня. Отказавшись от нашего ребенка, словно он ничего для тебя не значит. Какой же бессердечной матерью ты должна быть!
—Неужели ты считаешь, что мне это нравилось? Я чуть не умерла, отдавая его. Представляться тетей, позволив ему звать мамой кого-то другого...
Его глаза, пылающие как уголья, потемнели, и Изабелла поняла, что напомнила ему: она-то хоть видела своего ребенка, а он — нет.
—Я не знала, что беременна, когда оборвала нашу связь. Я боялась выйти за тебя. Слишком велики казались социальные различия. Тебя стали бы презирать. Ты не знаешь, каков удел королей. Ты бы никогда не смог отказаться от личной свободы...
—И вместо этого ты отказалась от нашего ребенка?
—Поняв, что беременна, — ее голос сорвался, — я пыталась к тебе вернуться. Уговорила маму дать тебе шанс. Чуть не танцевала всю дорогу к твоей квартире... и когда увидела... увидела, что ты целуешь ту женщину.
—Это твои оправдания десятилетней лжи? То, что я искал утешения в приключении, продлившемся одну ночь?
—Я подумала, что не могу доверять тебе!
—Верно. Потому что я сын преступника. Ты решила, что должна защитить нашего сына... от меня. И даже будучи моей любовницей, лежа рядом со мной в постели, ты не изменила свое мнение.
—Я боялась! Сказать тебе — значило рисковать будущим Александра! Ты хочешь, чтобы я наплевала на него?
—Ты украла моего сына!
—Прости! Я пыталась сказать тебе. Но чем дольше была с тобой, тем больше боялась. Боялась, что, если скажу, ты станешь меня ненавидеть!
—Правильно боялась. — Воздух с хрипом вырывался у него из груди. — Потому что я никогда не прощу тебе того, что ты сделала, Изабелла. Никогда. Ты бросила нашего ребенка. И, не сказав мне о его существовании, заставила и меня его бросить. Десять лет ты лгала мне. Каждый день последнего месяца, проведенный в моих объятиях. Каждая улыбка, каждый поцелуй были ложью.
—Пожалуйста, прости меня, Паоло, — прошептала она.
Его рука поднялась, словно желая коснуться ее, утешить. Но в последнюю секунду застыла.
—Ты до сих пор не веришь мне относительно Валентины, да?
В ее глазах была мольба.
—Лишь скажи мне правду.
—Правду? — презрительно фыркнул Паоло. — К чему мне себя утруждать? Ты уже все и так решила.
—А чего ты ждал? Я застала вас в спальне...
—Я ждал, что ты будешь верить мне. Вот чего я ждал. Но теперь вижу: это невозможно. Мой бог, — он провел рукой по волосам, растрепал их. — У меня есть сын. Сын, думающий, что я его оставил.
—Паоло...
—А сам мальчик знает?
36 
