4 
Какая наглость! Она уже собралась, было снова включить свой магнитофон, но тут же сообразила, что доносящаяся из соседней квартиры музыка звучит совсем негромко. Затем девушка различила ритмичное постукивание пишущей машинки.
— Смотри-ка, он умеет печатать! — Она взглянула на малыша. Тот радостно улыбнулся, продемонстрировав розовые десны. — О боже! Час от часу не легче! А что, если наш сосед — тоже писатель? — В растерянности Элис опустилась возле малыша, громко заагукавшего в ответ, но тут же снова вскочила, опасаясь все слышащих стен. — Нет-нет, милый, пожалуйста, потише.
Взяв ребенка на руки, она поспешно вернулась в гостиную. Ее сердце бешено колотилось, в висках стучали молоточки.
— Мы должны вести себя так, чтобы этот плохой дядя не услышал тебя, — объяснила она малышу. — Больше всего на свете такие, как он, не любят громкую музыку и детский плач. Так что, будь добр, веди себя прилично, хорошо?
В ответ раздалось нечто явно неодобрительно конечно, насколько это можно понять из детского лепета. Впрочем, малыша и не нужно предупреждать, он и в самом деле был идеальным ребенком — никогда не плакал без видимых на то причин, даже пеленки мочил как-то деликатно. По его сну можно было сверять часы, а по ночам Ник почти не просыпался. Если бы он уже умел ходить и говорить, то необходимость в постоянном присутствии рядом с ним взрослых вообще отпала бы.
В то время как ребенок увлеченно размазывал по мордашке игрушечного медведя манную кашу, Элис, взбив яйца, приготовила себе омлет, добавив сыра и различных приправ.
Она покормила маленького Ника с ложки и расположилась на табуретке за кухонной стойкой, чтобы спокойно насладиться ужином.
Ей вспомнился родной дом, когда вся семья — мать, отец, четверо ее братьев — собиралась за ужином, и начинались бурные обсуждения событий дня. Братья соревновались за право высказать свое мнение, все говорили разом, перебивая друг друга, весело смеялись, шутили. Элис вздохнула — если бы не сестра…
Стелла была старшей из детей. Она давно уже покинула отчий дом, жила отшельницей в местечке Голден-Бей на острове Южный и писала книги. Появление на свет сына в корне изменило жизнь Стеллы. Но в результате с ребенком на руках в буквальном смысле слова оказалась более ответственная и безотказная Элис…
Она улыбнулась, вытирая влажной салфеткой измазанное кашей личико Ника. Завершила ужин малыша традиционная бутылочка с молоком. Затем ребенок был усажен на ковер, где и занялся пластмассовыми кубиками. А Элис притащила из спальни кроватку и закончила ее сборку. К этому моменту Ник, сонно прищурившись, сосредоточенно посасывал большой палец — верный признак, что он устал и хочет спать.
Девушка искупала Ника в тазике, поскольку крохотная ванная комната была оборудована только душем. Пока Элис вытирала мальчика, тот уже клевал носом. Едва коснувшись подушки, малыш мгновенно уснул, обнимая розового плюшевого поросенка — самую дорогую его сердцу игрушку. Нежно чмокнув ребенка в носик, Элис отвезла коляску в спальню.
Выйдя на цыпочках из спальни, она удобно устроилась на диване, с удовольствием отметив его комфортность. В комнате стояло еще кресло, раздвижной полированный стол и четыре стула к нему. Овальный журнальный столик и вместительный на вид шкаф завершали скромную меблировку.
Представитель фонда тысячу раз извинился за отсутствие телевизора, но для Элис это не имело абсолютно никакого значения: ведь у нее был магнитофон. Да к тому же теперь она слишком занята, чтобы, уставившись в экран, наблюдать за чьей-то жизнью. Телефона в квартире тоже не было, и это обстоятельство поначалу несколько огорчило ее.
Но, как выяснилось, телефон-автомат находился рядом с подъездом. Оптимистка по натуре, Элис тут же нашла положительные, моменты в отсутствии в квартире телефона: это избавляет ее от необходимости общаться с кем-либо, когда не хочется, и дает возможность не отвлекаться от рукописей.
Элис лежала на диване, вслушиваясь в приглушенный шум города. Через какое-то время она встала, передвинула диван поближе к окну, предварительно распахнув его. Теперь можно было лежа наблюдать за тем, как оранжевый диск заходящего солнца понемногу исчезал за крышами домов. По мере наступления сумерек все ярче становились огни, горящие над входом в художественный колледж, одно за другим зажигались окна располагавшихся через дорогу основных университетских зданий, библиотеки, административного корпуса.
4 
