5 
— К чему такая спешка, дядя Эбби? — маскируя шутливым тоном невольное раздражение, поинтересовалась она. Привыкнув путешествовать строго по расписанию, Кэтрин терпеть не могла терять время попусту и приезжать куда бы то ни было слишком рано.
— Хочу проверить, как смотрится экспозиция до того, как все придут.
— Я думала, это поручено Алине…
Утром Алина сама с гордостью сообщила об этом Кэтрин, польщенная тем, что ей доверили ответственное задание — разместить на столиках каталоги новых изданий, а также подарочные сувениры.
— Да, но наша козочка умудрилась там кувыркнуться с лестницы и вывихнула ногу, — обронил Айзекс, резко выруливая на проезжую часть.
Кэтрин многозначительно закатила глаза. Вот тебе и новая драма в жизни Алины, о которой она прожужжит все уши каждому встречному и поперечному.
— Причем мне не известно, успела ли она при этом завершить работу, — с легкой гримасой закончил Эбнер.
— Насколько я понимаю, Алина собиралась появиться на приеме в обществе нового мужа, — сухо сказала Кэтрин.
— В жизни каждого человека рано или поздно выпадает ненастье… — почти продекламировал Эбнер с напускным пафосом.
Услышав это ироническое изречение, Кэтрин не могла удержаться от смеха. Насколько ей было известно, с тех пор как Алина стала работать в редакции, Эбнер чаще, чем кто-либо другой, оказывался жертвой ее доверительных излияний. Мудрый Эбби неизменно ограничивался короткими сочувственными ответами, но большую часть словесного потока Алины попросту пропускал мимо ушей.
Нехорошо так злорадствовать, мысленно осекла себя Кэтрин. Вывих — дело нешуточное, обычно в таких случаях принято выказывать сострадание. Однако беда была в том, что Алина и без всяких травм постоянно требовала к себе сочувствия и поглощала его, словно вампир, в таких количествах, что естественный запас любого нормального человека очень скоро иссякал. Весь прошлый год Кэтрин занималась тем, что старательно избегала выслушивать доверительные монологи Алины, ее стенания по поводу реальных или вымышленных бедствий. Страдать несчастненькая Алина просто обожала.
Кэтрин мрачно припомнила, как, едва появившись в редакции, возглавив сектор рекламы, она поневоле оказалась самой подходящей кандидатурой на роль наперсницы хорошенькой миссис Стивенсон. На нее обрушился непрерывный поток жалоб на необоснованные требования первого мужа Алины. Теперь, задним числом, Кэтрин понимала, что тогда в ее душе были еще свежи раны, оставшиеся от собственного неудачного брака, и поэтому-то она так легко попалась на удочку и, сочувствуя Алине, старалась хоть как-то утешить и поддержать бедняжку.
Тогда она еще не знала, что советы были Алине, в общем-то, не нужны. Требовался лишь повод, чтобы привлечь к себе внимание, сыграть на элементарной человеческой отзывчивости, лишний раз поговорить о своей бесценной персоне. Кэтрин отродясь не встречала никого, кто был бы поглощен собой столь эгоистически, самовлюбленно, как эта свистушка.
Так или иначе, но, похоже, Алина счастливо отделалась от первого мужа. У того, по-видимому, был тот же пунктик, что и у «большой ошибки» Кэтрин. Мужчины, стремящиеся целиком завладеть женщиной, явно страдали комплексом неполноценности. Их бедой было полное отсутствие доверия и бешеная ревность. Они требовали отчета за каждую минуту, проведенную женой вне их драгоценного общества, и навязывали свою волю в любых мелочах.
Кошмарное существование, подумала Кэтрин. Какое счастье, что она от этого избавилась. Хотя ей очень не хватало Сиднея, ведь там жила вся ее семья. К сожалению, там же обитал и Ричард, а Кэтрин вовсе не была уверена, что сможет жить спокойно в одном городе с таким психопатом. Уехав в Мельбурн, она окончательно порвала с Диком, что было необходимо для ее душевного равновесия. И все же иногда Кэтрин чувствовала себя очень одинокой.
По крайней мере будет возможность повидаться с матерью во время поездки с Томасом Хордом. Она улыбнулась при мысли о предстоящем рекламном турне. Авторы бывали разными — то слишком обидчивыми, то чрезмерно темпераментными, но Томми Хорд был настоящей лапочкой — жизнерадостный, приветливый увалень, он всегда ценил то, что Кэтрин для него делала. Не мужчина, а милый, теплый, неуклюжий мишка. Жаль, что ей самой такой пушистик не попался.
Внезапно раздались позывные редакционной радиосвязи, и Кэтрин немедленно приглушила музыку.
5 
