— Могу себе представить. Неужели она дошла до такого лицемерия, как белое платье и фата? — Насмешливый тон сказал ей, что Гейбриел не поверил ни единому ее слову, что ненависть, которую он питал к Лидии, не угасла.
— Это тебя не убедило, не так ли? — спросила Рейчел и вновь наткнулась на холодный, безразличный взгляд.
— Извини, но, когда дело касается твоей матери, я не слишком доверчив, — ответил он. — Чтобы меня убедить, нужны конкретные доказательства…
Не слушая дальше, Рейчел повернулась и подошла к старинному бюро, стоящему у окна. Торопливо открыв верхний ящик, она вытащила лежащую внутри стопку белых карточек, которые протянула Гейбриелу.
— Возьми! — потребовала Рейчел и, когда он не ответил, вложила их в его руку. — Ну же, возьми!
— Что это? — Столь замедленная реакция была совершенно не характерна для Гейбриела. Обычно он всегда был на шаг впереди всех.
— Доказательства, которые были тебе нужны. Те самые «конкретные доказательства». Взгляни… — Она указала пальцем на красиво написанные от руки серебряными чернилами строчки. — «Вы приглашены на бракосочетание Грегори Тернана и Лидии…» Ну, видишь? «…четвертого апреля». Видишь? Уже были отпечатаны приглашения!
По тому как сильные пальцы скомкали верхнюю карточку, Рейчел поняла, что Гейбриел наконец поверил.
— Они так и так собирались пожениться.
— Но отец ничего не говорил мне об этом.
— А зачем ему было говорить? Он ведь знал, как ты относился к моей матери раньше, так что вряд ли можно было предположить, что ты с радостью примешь это известие. — Его лицо побелело, и только тогда Рейчел поняла, как жестоко прозвучали ее слова. — Но он все равно сделал бы это… — торопливо поправилась она, — если бы все пошло так, как было задумано. Они уже обратились за лицензией… Но пришлось поторопиться…
Теперь, когда убеждать его уже не было нужды, Рейчел внезапно ощутила страшную усталость. Вместе с воспоминаниями на нее вновь нахлынуло чувство невосполнимой потери, глаза увлажнились.
— Я была их свидетельницей. — Она отказалась от попыток сдержать слезы, и они свободно текли по ее лицу. — В его палате… Грег…
— О боже!
Свадебные приглашения упали на пол, веером рассыпавшись по толстому ковру. Гейбриел повернулся к ней и, с неожиданной нежностью обняв, привлек к себе.
— Сядь.
Медленно и осторожно он подвел Рейчел к кушетке, посадил на нее и сел рядом. Погладив по голове, Гейбриел положил руку на затылок Рейчел и, повернув к себе, прижал лицом к своему плечу.
— Мне нужно извиниться перед тобой, — пробормотал он хриплым, срывающимся голосом. — Я должен был знать, что ты не будешь мне лгать.
Но эти проникнутые заботой слова не пролили бальзама на ее рану. Он извинялся за то, что не поверил словам о намечающейся свадьбе, но по-прежнему считал ее способной действовать в союзе с матерью против него. Способной отобрать дом, где прошло его детство.
— Прости, — сказала Рейчел, всхлипывая, и подняла на Гейбриела заплаканные глаза. — Я не должна была говорить…
— Тише… — успокаивающе прошептал он, приложив палец к ее губам.
От нежданного прикосновения сердце Рейчел встрепенулось, и это было совсем уж плохо. Ей хотелось отстраниться, но вместе тем она понимала, что столь резкое действие только выдаст ее внутреннее смятение, поэтому замерла, надеясь, что Гейбриел вскоре разожмет объятия, и можно будет разорвать физический контакт, от которого все тело покалывало, как будто сквозь него пропустили электрический ток.
— Не ругай себя, — продолжил Гейбриел. — Это не твоя вина. Просто мы попали в чертовски сложную ситуацию. Поэтому я… такой раздражительный.
Его губы скривились в горькой усмешке, и Рейчел несколько истерически рассмеялась:
— Боже мой, Гейб, у тебя есть все основания быть раздражительным. В конце концов, ты потерял отца и даже не сумел проститься с ним.
Все еще чувствуя себя неловко, Рейчел решила, что у нее появился шанс несколько сгладить впечатление, произведенное некоторыми ее предыдущими фразами.
— Не хочешь ли… не хочешь ли ты, чтобы я рассказал тебе, как… — начала она дрожащим голосом.
Гейбриел на мгновение прикрыл глаза ладонью и тяжело вздохнул, но Рейчел успела заметить их лихорадочный блеск. Однако когда он вновь посмотрел на нее, взгляд его был ясен и чист. Почти нечеловеческое самообладание Гейбриела и на этот раз не изменило ему.