50 
— Может быть. И вы хотите передать его Синди по наследству? — Рандольф с такой нежностью произнес имя внучки, что Тайрена передернуло. Как он вообще смеет лезть в его жизнь и жизнь его дочери после всего, что собственноручно устроил?
Тайрен приблизился к Фарсону.
— Не смейте говорить о моем ребенке. Не смейте никогда говорить о моем ребенке. Вы не имеете на это права после всего, что вы себе позволили.
Взгляд Рандольфа потемнел.
— Это справедливо. Даже слишком справедливо.
— Дьявольски справедливо! — Тайрен буквально прожигал Рандольфа взглядом и наслаждался каждым мигом и каждым словом, которое ему хотелось выкрикнуть так давно. — А теперь проваливайте с моей земли!
Рандольф Фарсон кивнул грустно и понимающе. Тайрену вдруг показалось, что он сделался меньше ростом. Такой странный эффект… Рандольф повернулся и пошел к своему грузовичку.
— Только еще одно, мистер Те Ароа, — сказал он, усаживаясь за руль.
— Ну и? — презрительно бросил Тайрен.
— Я действительно сожалею, что был таким, каким был. И сожалею, что выгнал вас и Кири на улицу. Но больше всего я сожалею о том, что лишил свободы выбора мою дочь и не дал вам возможности пережить рождение вашего ребенка. — Он захлопнул дверцу и высунул голову из окошка. — На это каждый мужчина имеет право.
Часы Дженны показывали уже пять.
Генеральная репетиция свадебной церемонии должна была произойти час назад. Солнце клонилось к западу. Дженна сидела на одном из пяти десятков стульев, расставленных в тени старого раскидистого дерева. Сбоку был устроен небольшой буфет. Куда подевалась ее сестра? Дженна снова бросила взгляд на часы, поняла, что сидеть дальше и ждать уже невыносимо, встала и пошла искать.
Марту она обнаружила сидящей под другим деревом в глубине сада, со стаканом лимонада в руках.
— Привет, — сказала Дженна и опустилась рядом.
Марта улыбнулась.
— Привет.
— Ты кажешься такой спокойной. — Дженна на ее месте уже рыдала бы, забившись в самый дальний и темный угол.
Марта пожала плечами.
— Я и есть спокойная.
— Люди уже поговаривают, сестрица. — Дженна действительно слышала, как две пожилые сплетницы недоумевали по поводу отсутствия жениха.
— Ты о том, что Фархада нет еще?
— Да. — Дженна смущенно улыбнулась.
— Ну и пусть болтают. Мне все равно. — Она допила лимонад и вздохнула. — Он мне только что звонил. Застрял в Сиднее, никак не закончит одно дело. Завтра он будет здесь.
— А его родственники? Они тоже все в делах?
— Из-за погоды сидят в аэропорту Сиднея со вчерашнего дня. — Марта схватила ее за руку. — Слушай, не волнуйся. Он мне позвонил, извинился. И еще сказал, что он меня любит. Он действительно очень загружен работой. Правда. Он сказал, чтобы мы репетировали без него. Я потренирую его утром.
Дженна с удовольствием задала бы сестре тысячу вопросов и высказала бы ей все, что она думает о таком жениховском поведении. Но она не стала этого делать. Она слишком хорошо знала, что происходит, когда кто-то кому-то навязывает свое мнение. Например, о любимом.
— Ладно, Марта. Тогда начнем.
Марта проворно вскочила и потянула ее за руку.
— Давай, давай, поднимайся, и быстренько проведем церемонию.
— А кто будет исполнять роль жениха? — Дженна едва не упала, споткнувшись о корень дерева, но Марта продолжала тащить ее вперед, к беседке, устроенной для церемонии.
Губы Марты вдруг растянулись в хитрую улыбку.
— Может быть, Тайрен?
— Это не смешно. — Дженна остановилась в нескольких шагах от беседки. — Я на такое не согласна. Пусть кто угодно, только не он. Нет. Нет, нет. И еще раз нет.
— А я и не шучу вовсе. — Она посмотрела мимо Дженны. — Ты ничего не имеешь против, Тайрен?
Те Ароа возник рядом, словно из-под земли. Только что нигде не было видно — и вот он. Он что, специально подгадывал момент?
— Нет проблем. — Голос его звучал спокойно и даже чуть насмешливо.
У Дженны перехватило дыхание. Она обернулась. Позади нее стоял Тайрен и выглядел просто потрясающе в официальном сером костюме. Свои длинные волосы он снова заплел в традиционные косички, убрал назад от лица, стали видны татуировки на щеках. Все это контрастировало с дорогим костюмом, но в то же время не создавало впечатления чего-то нарочитого. Он был потрясающе естественен.
— Следишь, чтобы я не исчезла? — холодно сказала она.
50 
