— Он мокрый.
— Какое это имеет значение, — возмущенно возразила леди. — О, мой дорогой…
И она взяла Уилли в свои явно опытные руки.
Джейн отошла назад. Это была цитадель Кроуза, и его люди приветствовали Уилли как своего. А она, похоже, здесь лишняя.
Поставив сумку с питанием, бутылочками и подгузниками на стол, Джейн обратилась к человеку, одетому в серый костюм:
— Простите, как вас зовут?
— Вуди Генз. Бухгалтер.
Серый Костюм почти не обращал на нее внимания. Его глаза были прикованы к Уилли. Вуди Генз. Это имя было знакомо Джейн, и она знала, что ему можно доверять.
— Вы не передадите кое-что мистеру Кроузу. От меня.
— Что?.. — Человек взглянул на листок бумаги, который она держала в руке, и взял его. Документ, подписанный Сарой Хаттон. — О, разумеется.
— Берегите его, — попросила она.
И Генз, кивнув, положил документ во внутренний карман пиджака.
Больше Джейн нечего было здесь делать. Она кинула последний прощальный взгляд на продолжателя династии Кроузов и направилась домой.
Никто даже не заметил ее ухода.
15
Джейн не вернулась на работу. Вместо этого прошлась по берегу залива, глядя на огромные суда, суетящихся людей, безбрежную океанскую гладь — и не видя ничего. Проголодавшись, купила банку колы и пакет чипсов, который почти целиком скормила чайкам. Потом снова бесцельно бродила по улицам.
Очутившись наконец дома, она приняла душ, залезла в постель и долго лежала, уставившись невидящими глазами в потолок. В десять часов вечера раздался звонок в дверь, который вывел ее из забытья.
Нет ее дома! Только не сегодня…
Звонок снова зазвенел — четыре долгих надоедливых трели. Она зарылась головой в подушку — и внезапно замерла, услышав раздавшийся из-за двери голос.
— Джейн, соседка сказала, что ты вернулась полчаса назад. Я знаю, что ты здесь. Откроешь, или мне ломать дверь?
Дэвид!
Что ж, даже если это Дэвид Кроуз, ее все равно нет дома. Она еще глубже зарылась в подушки.
— Предупреждаю тебя! — не унимался голос за дверью, и раздавшийся стук сообщил ей, что миссис Бентли из квартиры наверху не любит, чтобы ее беспокоили.
Вот черт!..
— Считаю до десяти…
— Ладно!
Накинув на плечи халатик, Джейн босиком дошла до двери и взялась за ручку.
— Чего ты хочешь?
— Войти.
— Это невозможно.
— Нет, возможно. И я войду, Джейн, чего бы мне это ни стоило. Я хочу поговорить с тобой.
— А я не хочу говорить с тобой…
— Заткнетесь вы когда-нибудь там, внизу! — разнесся по дому громоподобный голос миссис Бентли, и вслед за ним раздались еще два или три недовольных голоса.
О господи! Тяжело вздохнув, Джейн приоткрыла дверь на несколько сантиметров, и в образовавшуюся щель тотчас же просунулся сверкающий носок ботинка.
— Вот так-то лучше.
Противостоять его силе было бесполезно. Распахнув дверь, Дэвид Кроуз вошел внутрь. И замер как вкопанный.
— Тебя никто сюда не звал! — зло бросила Джейн.
— Какого черта ты красишь стены в черный цвет? — не обращая внимания на ее недовольство, спросил он.
Три из четырех стен были уже готовы, у четвертой стояли банки с краской.
— Не твое дело.
Дэвид взглянул на стены, потом на Джейн, потом обратно на стены.
— Откуда ты узнал, где я живу, — сердито поинтересовалась Джейн.
По сравнению с Дэвидом, как всегда одетым в элегантный деловой костюм, она чувствовала себя в наспех наброшенном на плечи халатике чуть ли не раздетой.
— От Гарри.
— Он не мог этого сделать.
— Однако сделал.
— Но… — Это противоречило всем правилам конторы, запрещающим сообщать клиентам сведения личного характера, касающиеся персонала. — Как тебе удалось заставить его? — ошеломленно спросила она.
— Довольно легко. — Дэвид улыбнулся, но улыбка его была несколько натянутой. Присущая ему самоуверенность куда-то исчезла. — Я сказал Гарри, что близок к помешательству. Что ты женщина моей мечты и единственным препятствием между нами является он, Гарри Куэйд. И что с его стороны неправильно, если не сказать жестоко, скрывать адрес Джейн Сандер от ее мужа.
— Но ты вовсе… вовсе не мой муж.
Отойдя от него как можно дальше, она прислонилась спиной к стене. Дэвид остался стоять у двери.
— Гарри тоже упомянул об этой маленькой терминологической неувязке, — согласился Дэвид. — Но тогда я рассказал, почему именно считаю себя твоим мужем, и что не могу представить свою жизнь в каком-либо другом качестве, он наконец согласился.